– Щас придем.
Меня аж подбросило! Резко обернувшись, я во все глаза смотрел на берег. Его, как и прежде, заливал лунный свет. Отчетливо виднелись наши рюкзаки, спящий друг выделялся темным пятном и все. На светлом фоне больше никаких ни пятен, ни фигур, просто белый песок на протяжении нескольких десятков метров. Превратившись в оголенный нерв, я повернулся к пляжу спиной, в совершенной готовности вновь резко обернуться и увидеть, что-то или кого-то. Прошло несколько минут. Все было спокойно.
– Фу! Неужто померещилось?!
Наверное, пережитое с огнями и костром, так на меня повлияло, подумалось мне. Но только я собрался поменять место и уже занес ногу, чтобы шагнуть, за спиной снова зловеще прошелестело:
– Щас придем.
Я бегом бросился к месту, откуда донесся голос. Остановился посреди, заливаемого лунным светом, пляжа, покрутил головой. Никого. В совершеннейшем напряжением, внутренне приготовившись, казалось ко всему, я внимательно рассматривал кочки, пучки травы, пытаясь угадать признаки маскировки и даже присел на корточки, пытаясь более отчетливо рассмотреть какие-то неровности на песке, когда снова услышал впереди, чуть слышное:
– Щас придем!
Сердце бухало давлением в уши. Но отступать было некуда. Нужно было разбираться, со всей этой фантасмагорией. Сделав несколько шагов вперед, я замер как взведенная пружина, медленно поворачивая голову туда-сюда, пытаясь уловить источник зловещих слов. Через некоторое время, сквозь плеск воды, опять:
– Щас придем.
Еще несколько шагов вперед. Я уже примерно определил участок берега, откуда исходил шепот. Но это был просто участок берега и моря!
– Моря! – Я ведь совсем забыл про море!
– Аквалангисты! «Морские котики»! Боевые пловцы! – Пронеслось в голове шпионское.
– Но зачем?! Почему здесь?! Почему со мной?! – в руке непроизвольно оказался мой маленький Victorinox.
– Щас придем.
Еще вперед. Я стоял прямо у кромки воды и изо всех сил всматривался светлую полоску моря, пытаясь разглядеть под водой темные силуэты.
– Щас придем.
На этот раз голос раздался прямо из-под ног! Я резко присел. Волнистый песок, намытый каким-то зигзагом. Человеку здесь просто негде спрятаться! Мелкая, прозрачная вода, ракушки. В лужице, почти затянутая песком, полузатопленная пластиковая бутылка, одна из многих тысяч на берегу, бывший поплавок для рыбацкой сети. И все. Больше ничего! Я судорожно обшаривал глазами поверхность моря и берега, когда накатила волна, чуть большая, чем все остальные. Вода, подобравшись почти к моим ногам, залила лужу с бутылкой, и тут, из полузатопленного горлышка, булькнули пузырьки, отчетливо сказав сквозь воду:
