Наконец она подняла голову. Ее глаза горели просто нереально ярким огнем, а губы растянулись в теплой и искренней улыбке. Она не поняла. Мое сердце пропустило удар.
– И когда ты только успел? – восхищенно спросила она, – Я обязательно приду. Обещаю.
В этот самый момент я как никогда сильно ощутил желание сказать ей все. Признаться наконец в том, что чувствую к ней. Но вместо этого я просто кивнул.
– А кому посвящена выставка? Животным?
Эти вопросы, заданные таким невинным тоном, просто выбили из груди весь воздух. Животным? Серьезно?
Конечно, я знал, что она не замечала, но почему-то надеялся, что Люсиль все же чуть проницательнее, чем кажется. Но нет.
– Придешь и сама все увидишь.
Черт, в голосе отчетливо прозвучали нотки обиды. Я быстро посмотрел ей в глаза и выдохнул – она не заметила. Снова.
– Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция – «Чкаловская». – объявили на весь вагон.
– Моя остановка.
– Угу, – кивнул я.
Следующие пару минут мы ехали в полной тишине. Наконец вагон начал замедляться. Люсиль вдруг резким движением схватила и сжала мою руку, заставив посмотреть ей прямо в глаза.
– Я обязательно пройду отбор и сразу после приду на твою выставку. Дождись меня там.
Она сжимала мое приглашение так, словно от этого куска бумаги зависела вся ее жизнь. А, может быть, даже не только ее.
– Обещаю, – ответил я прямо вместе с голосом, объявляющим станцию.
Люсиль кивнула и решительно отправилась на выход из вагона. До следующей станции я просидел в полном одиночестве и в полном вагоне.
Направляясь на выход из метро, я решил для себя, что признаюсь ей сегодня же прямо там, на выставке. На выставке, целиком и полностью посвященной ей.
В лицо резко ударил ослепляющий свет фар. На светофоре горел красный. Раздался оглушительный рев шин. А затем глухой удар и крики, которые сначала звучали отчетливо и громко, а затем стали удаляться. За ними исчез и свет.
Она так и не узнает.
