– Что, интересная старушенция? – услышал Алексей голос деда.
– Да, уж… Васильев обернулся, – Извините, а Вас-то как зовут? Мы ведь так и не познакомились ещё!
– Егорычем зови! А так Василий Егорыч! – дед протянул руку.
– А я Васильев! Алексей…
– Ну, вот и ладно! – старик подтолкнул постояльца,– Пошли в дом! Я и стол уже накрыл.
Уютно потрескивала печка. Хоть и не зима ещё, а улетело тепло в южные края вместе с бабьим летом. На ночь в деревнях уже затапливали печи, первые заморозки опускались на вспаханные поля, и не слышалось больше на тёмных окраинах девичьего смеха и перелива гитарных струн.
– С богом! – Егорыч поднял рюмку, облизнул языком губы и смачно вылил содержимое в рот. Двумя пальцами взял солёный огурец, понюхал и положил обратно в тарелку.
– Ну, ты, дед, даёшь!– Васильев с уважением посмотрел на старика.
– Ты пей, пей!– Егорыч усмехнулся.
Они говорили и пили. Пили и говорили. О международном терроризме, о низкой пенсии, о коррумпированных чиновниках. Почему-то вспомнили о Вьетнаме, а потом о войне, о немцах, что хозяйничали здесь в сорок первом.
– Помнишь старуху, что видел сегодня возле моего дома? – Егорыч впился в Васильева взглядом.
– Помню. Конечно, помню! – Алексей не понимал вопроса старика.
– Это Нюша.
– Нюша? То есть Нюра, Анна или как там ещё…
– Нет, дорогой ты мой! Нюша.
Перед Васильевым сидел совершенно трезвый человек. В доли секунды посветлели глаза, выпрямилась спина. «Чего это он?»– подумал Алексей.
– И чем же особенным отличилась эта Нюша?
Егорыч нахмурился:
– Ты таким тоном о ней не говори. Узнать хочешь?
Старик встал, подошёл к печке и начал подбрасывать дрова. Васильев абсолютно не понимал такой перемены. Только ведь по душам разговаривали!
Егорыч вернулся к столу:
– Наливай ещё по одной! Так и быть, расскажу тебе эту историю. А дальше сам суди!
Они выпили. На этот раз старик похрустел огурцом, немного помолчал.
– Знаешь ведь, что здесь в сорок первом немцы останавливались? Госпиталь офицерский оборудовали. Нюше тогда восемнадцать было. А за год до этого, сразу после школы влюбилась она в Петьку Серова. Крепко влюбилась! А уж как он её любил! Я, говорит, ещё в пятом классе на неё глаз положил. Какой пятый класс?! Самому сопляку в то время годов-то было! Тьфу! Ну, а что любовь у них была – это точно. Все в округе завидовали…, – Егорыч чуть помедлил,– Я тоже завидовал,…
Потряс бутылку:
– Что у нас, закончилось что ли?
Васильев развёл руками.
– Ладно, перебьёмся! Вот такие дела, парень… Перед самой войной уехала Нюша на какие-то курсы в город. Потом вернулась, но уже война шла. Петьку Серова на фронт забрали, так что не застала она его здесь. А вскоре и немцы зашли. Вот тут-то и началось!
