Вытерев глаза рукавом, Эстев огляделся. Солнце уже встало над горизонтом и разогнало плотный утренний туман. Соле все еще был слишком близко к палаццо, и не заметили его только благодаря сумеркам, пелене над водой и зеленому костюму, который здорово сливался с выброшенными на камни водорослями. Теперь его точно увидят, но бежать и прятаться не осталось сил. Соле положил голову на руки и погрузился в полный горечи сон.
Что-то больно ударило по ребрам. Эстев застонал, разлепив залитые солью глаза. Сквозь влажную дымку он различил весло, дрожащее над его телом.
– А? Живой? – прокряхтел голос, и деревяшка, покачиваясь, плавно удалилась из поля зрения.
«Ну все, попался», – мелькнуло в голове парня. Эстев приподнялся. Тот, кто так бесцеремонно распихал его веслом, был сухой, коричневый, как изюм, в похожей на обрывки одежде. Утлое суденышко под ним почти черпало воду. Должно быть, прибрежный мусорщик. Один из самых жалких слоев населения Ильфесы. От него разило нечистотами, потом и тухлой рыбой, однако в голове Эстева омерзение отошло на второй план. Глядя, как невнятно бормочущий мусорщик оттолкнулся веслом от скалы, он осмелился подать голос:
– Э-э-э, любезнейший, куда вы?
Изюмоподобный мужик посмотрел на него мутными глазами.
– Чаво?
– Спрашиваю, куда вы? Мне бы отсюда выбраться…
– Так это… – мужик почесал облезлый нос. – К Медному.
Эстев подался вперед, чуть не свалившись с камня:
– Возьмете меня?
Мужик оглядел его:
– Не, ты вона какой, потопишь еще…
Эстев понял, что ему нужно всеми руками и ногами держаться за шанс убраться как можно дальше от палаццо.
– Погодите! – воскликнул он, как только увидел, что мусорщик вновь оттолкнулся веслом. – Я заплачу!
Мужик остановился и окинул Соле куда более заинтересованным взглядом. В мутных глазах блеснула алчность, а пекарь начал судорожно соображать, что при нем есть ценного. Подумав немного, он развязал пояс, усыпанный драгоценными камнями:
– Вот, возьми, он дорогой…
Пояс быстро перекочевал в тощие коричневые руки, но мужик продолжал выжидающе смотреть на Соле. «Пропасть!» – мысленно ругнулся толстяк, потянувшись к ногам.
– Туфли возьми. Деланы точно по ноге, пряжки золотые.
На слове «золотые» мужик заволновался, и Эстев с омерзением понаблюдал, как тот жадно пробует на зуб каждую пряжку. Вздохнув, принялся отрывать пуговицы с дублета.
– Тоже золото…
Мужик протянул загребущие руки, но Эстев отодвинулся:
– А, нет. Как доставишь, так и отдам.
