Хозяева редко заходили сюда, если только в молодости, когда в них ещё жил интерес к истории семьи или жажда знаний. Порой несколько поколений даже не заглядывали в эти помещения. Такими, как знал Свим, были его отец и дед, чьи жизни оборвались далеко до старости. У них были свои интересы, далёкие от желания копаться в древних семейных наслоениях артефактов.
В зависимости от характера хозяев и их общительности, хабулины либо кипели всевозможными разумными, либо зияли безлюдьем, что определяло роль столовых в хабулине и число вечных раздаточных автоматов.
Хабулины извека служили поставщиками пищи не только для своих нужд, но и для остального населения городов. Древние создали вечные синтезаторы, позволяющие накормить громадное число едоков, количество которых в городах постепенно уменьшалось, отчего большая часть раздаточных бездействовала, либо служила для удовлетворения широкого набора продуктов.
Еменковы обладали богатым запасом синтезаторов. И не только пищевых. На месте хабулина здесь когда-то, по-видимому, был некий центр по производству необходимых для города вещей, утвари, изделий. Семья Свима поставляла для горожан безвозмездно, в силу городских законов, некоторые виды одежды, обуви, пластинчатый мелерон, полуфабрикаты из вечной кожи и многое другое, диктуемое положением и возможностями хабулина. Таким образом, все многоимённые, как обладатели хабулинов, сообща обеспечивали людей и других разумных всем необходимым для жизни, быта и развлечений, а также для обмена между городами недостающим.
Хабулины Керпоса, например, кормили и снабжали продуктами без малого треть бандеки. Примето, в свою очередь, в таком же объёме, кроме того, напитками и бытовой утварью и поставлял одежду, особенно верхнюю. Потому-то по дорогам шли бесконечные караваны вьючных торнов, переносящих грузы из одного конца Сампатании в другой, и за её пределы.
Во все времена самодостаточность той или иной бандеки определяла и подконтрольную ей территорию. Когда выходили из строя раздаточные, а такое бывало в истории людей, разумные уходили из тех мест. Тогда, рассчитанные на постоянное использование вечные дороги, не ощущая нагрузки, начинали отмирать и зарастать чахлой растительностью. Проходили годы – обжитые районы превращались в Дикие Земли. И то, что здесь когда-то жили люди, говорили о том лишь отдельно уцелевшие строения, да и то древней постройки. Новое истиралось с лика Земли и в памяти намного быстрее…
