Так он помыкался и, наконец, подсел к временнице.
Они молчали. А Ивану вспомнился первый день встречи с Шилемой. Ему тогда показалось, при том очень ярко, именно сиюминутная сцена. Может быть, иной какой-то антураж. Но они, как и ему виделось, сидят и молчат в печали.
– Знаешь, КЕРГИШЕТ, – вдруг проговорила Шилема грудным голосом, упорно глядя при этом перед собой в землю. – Среди братьев, сыновей Матери есть один…
Она споткнулась, замолкла.
– Так что?
– Когда будешь меня брать, то возьми и его со мной.
Она бросила короткий взгляд на Ивана.
– Возьму… Что? Ши-ле-ма!.. Это что же… Неужели ты, наконец-то, нашла для себя мужчину? И он увидел в тебе…
– Ничего он не увидел! Он с братьями смотрит в рот своей матери. Ждёт, что она изречёт. По сторонам смотреть у них времени нет.
– Он что, даже не знает, что ты выбрала его?
– Знает. Да… он меня боится. Эти… наши попутчицы, наговорили. Но трогать его не решились… Пусть только попробуют, – закончила Шилема с угрозой.
– Но…
Ивану признание Шилемы, временницы, не познавшей, может быть за сотни лет жизни мужчины из-за глупого, на его взгляд, отношения к противоположному полу, оказались неожиданными, а высказанные Шилемой угрозы – варварскими какими-то. Да и один из братьев, который попал под её выбор, – в боязни…
Впрочем, какое ему дело до того?
– Возьмёшь?
– Возьму.
– Только он может один не согласиться.
– Мы всех его братьев возьмём.
– Со мной чтобы.
– Конечно… Если сам не пойдёт, – сказал Иван, тая улыбку, – ты только покажи его мне. Я его поймаю и посажу… в вушбус. Надо же! Вушбус!
Шилема его лингвистического восхищения не поняла.
– Я покажу. И тебе помогу… Возьму его с собой… Может быть к брату поведу. Знаешь, никогда не думала, что соскучусь… По брату… Арно!
– Что?
– Арно идёт. Один.
Иван оглянулся. Арно размашистым шагом направлялся к ним.
– КЕРГИШЕТ…
– Почему один?
– Я за тобой. Они хотят послушать тебя.
– Хорошо, – Иван поднялся, но идти и кого-то уговаривать, объяснять не хотелось. – А что они от меня могут услышать нового? Я, кажется, выразился ясно и пригласил их всех.
– Ну, КЕРГИШЕТ. Это тебе всё ясно, а им – нет, – сказал Арно, – с трудом приноравливаясь к неспешному шагу Ивана. – Они здесь живут давно. Некоторые лет уже тридцать. И вот вдруг приходишь ты и говоришь: За мной! Но куда?
– Я сказал…
– И вправду, КЕРГИШЕТ, куда? К тебе в квартиру?
– Почему это обязательно ко мне? Кто где пожелает, там пусть и живёт. Пространства и времени хватит на всех.
