В небольшом, утопающем в зелени, прибрежном посёлке уже знали о надвигающейся опасности. В глубь острова, в гору, по двум нешироким улочкам двигался густой поток людей и машин. Раздавались крики, сигналы клаксонов.
Обнажённое дно далеко ушедшего от берега моря поблескивало металлической рябью. И уже была видна иссиня-чёрная бровка цунами. Стена воды росла в высоту и стремительно приближалась к пустеющему посёлку.
Я проявился и теперь стоял неподалеку от набережной, бутированной крупными камнями. Набережная, на которую вот-вот должен был обрушиться всё сокрушающий молот моря, не оставалась безлюдной. Люди бесцельно, казалось, сновали по ней, и становилось очевидным, что ничто уже этим приморским жителям, кроме провидения, помочь не сможет. Ударит волна, сметая и нивелируя всё на своем пути, а потом бурно отхлынет, унося в пучину дома, зазевавшихся людей и их пожитки.
Не знаю, что подвигло людей не убегать подальше, а оставаться здесь, на берегу…
Возможно, то же, что и меня.
Тугой, замораживающий нервную систему гул волны, неестественные и бессмысленные движения обречённых сельчан, яркое, клонящееся к закату солнце, вычурная голубизна неба, пышная зелень – всё это разом выплеснуло из моей головы способность трезво мыслить, приобщив меня к общему страху перед неизбежным. Что такое виденные мною в кинофильмах падающие стены, несущийся вниз по откосу на всех парах сошедший с рельсов паровоз и клубящееся марево лавины – по сравнению с той свирепой неотвратимостью, которую приближало цунами.
Перед лицом любой опасности в человеке теплится надежда остаться живым и неуязвимым, если уж не за себя, то хотя бы за своих близких. Но перед лицом несокрушимого вала воды таких надежд не оставалось.
Я на некоторое время оцепенел. Потом во мне проснулись древние инстинкты. Бежать, бежать!.. Подальше от ужаса. Ноги, не подчиняясь сознанию, сделали несколько шагов в гору. А вал высотой с десятиэтажный дом, уже повис в сотне метрах за моей спиной.
Во всём мире наступила тишина, но грудь, сердце, шею сдавило, и я против воли закричал.
Но кто слышал мой крик?
Волна заслонила солнце. Зловещая тень упала на меня и умчалась вперед, догоняя замешкавшихся жителей обречённого посёлка. Они, наверное, тоже были парализованы страхом и кричали, как и я.
Не было солнца, земли, неба – оловянные пятна перед глазами. И… глаза на детских лицах, открытые так, словно хотели поглотить и усмирить энергию волны.
