Горы недоступности придвинулись ещё ближе, но, прикидывая расстояние до них, я видел – идти до них далеко.
Однажды в Алма-Ате (я тогда впервые попал в этот город) я шёл по улице. Посматривал, как это водится в таких случаях, по сторонам.
Но вдруг от удивления остановился, обеспокоенный тем, что прямо передо мной к небу громоздится снеговой горный пик. Мне тогда подумалось, пройду ещё сто-двести метров и – я на горе.
Возможно, на дороге времени такой же обман зрения. Как будто предел рядом, но пока что начинаются лишь отроги, да как будто труднее идти стало.
Поел и аппаратчик. Еда у него, на мой взгляд, малоприятная – в виде пятикопеечных монет. Таблетками, бедный, наверное, питается!..
Все-таки лучше мясо и хлеб, а?
Желание моё как-нибудь расспросить его о будущем пропало, потускнело оно, коль уж там едят не по-человечески. Предполагал, конечно, о необходимости такого питания в коконе, а на самом деле они, наверное, едят то же, что и мы, но настроению не прикажешь.
Плохо там у них – и баста!
Отдохнул – и снова в дорогу.
При дальнейшей ходьбе Алекс всё время обгонял меня, увлекая за собой. Мне казалось, перевалим через стотысячный рубеж, прыти у него поубавится. Но нет. Лишь энергетический его кокон увеличивался в размерах и стал светиться значительно сильнее, чем при встрече. Алекс же беззаботно поглядывал на меня и спокойно продвигался в прошлое.
Всё! – решил я твёрдо. По моим представлениям времени, мы вышли к сто третьему тысячелетию, и пора было поостеречься за Алекса. Во всяком случае, следовало сбавить скорость ходьбы и внимательнее осмотреться. Симон настрого предупредил: дальше ста тысяч с аппаратчиком не идти.
Я остановился и написал на дощечке: – 103-я тысяча лет. От удивления он дёрнулся в коконе, колыхнув сияние энергополя, и посмотрел на руку. На ней в виде часов, по-видимому, находился прибор, отмечающий глубину погружения в прошлое. Уже по первому движению его губ можно было понять о несогласии со мной. Я тоже вздрогнул, увидев на его дощечке надпись: – 90-е тысячелетие.
Однако… Тут что-то не так.
– Нет, нет! – показал я качанием головой и размахиванием руками. Улыбнулся.
В себе я был уверен вполне. Мы, ходоки, даже с точностью до секунды можем сказать, в каком времени находимся и, до сантиметра, куда должны проявиться в пространстве. Так что, улыбаясь, я показывал ему свою собственную уверенность и непогрешимость определения глубины прошлого.
Алекс не на шутку забеспокоился. Да и я, глядя на него, перестал изображать из себя спокойного и неуязвимого. В конце концов, одним делом занимаемся, и завязаны этим делом друг на друга. У него не получается, и я, вроде бы, не в стороне.
