Рядом наметилась тень, загустела, обрела плоть учителя. Он был взбешён. Куда только подевались его недавняя теплота и доброжелательность!
– Во времени, Ваня, ходить надо! – сварливо высказался он. – А ты тут обыкновенным болваном стоишь.
Иван беспомощно потоптался на месте, показал – вот, мол, хожу, а какой толк?
Учитель, глядя на его потуги, заверещал от смеха и переломился надвое, изображая необыкновенное веселье.
– Идиот и болван! – восхищенно изрёк он и потом ещё несколько раз повторил оскорбление на все лады, при этом кругами ходя вокруг ошалевшего Ивана и рассматривая его как памятник. Наиздевавшись вволю, проговорил вполне серьезным голосом: – Ну, хорошо. Стой, как стоишь. Посмотри хорошенько, что ты видишь вокруг?
– Ничего, – охотно и категорически признался Иван, так как, и вправду, кроме каких-то клубов в светлом мареве, ничего не видел.
Будто парящий утренний туман над озером.
– Так уж и ничего, – погримасничал Сарый, выражая сомнение. – Ты ещё раз осмотрись и спокойно разберись в обстановке.
Всё-таки, отметил Иван, учитель где-то нахватался армейских словечек.
– Туман, – неуверенно отозвался он на его уговоры.
– Хм… – Сарый надолго задумался. – Это уже… кое-что. А ты говоришь – ничего. Туман – это нечто. Ну, а ещё что?
По настоянию учителя Иван основательно и без спешки осмотрелся: туман был, клубы его тоже были, но создавалось впечатление его текучести. Он стекал откуда-то сверху, падал к ногам и, стелясь внизу, уплывал в неизвестность.
Стена тумана?
Да, это была стена тумана, и она, едва заметно для глаз, отступала, оголяя подстилающую поверхность, на которой стоял Иван. Понять, из чего она состоит, он не смог, но подумал – обыкновенная земля.
В стороне, противоположной стене тумана (Иван повернулся и посмотрел), ему открылось… Он с сомнением перебрал слова, дабы определить для себя, что же перед ним такое распахнулось. Открытое пространство, простор, ширь, даль?.. Поле? Нечто похожее на поле. Границы его терялись где-то вдали, неведомой ещё для Ивана. А там, на пределе видимости, как будто громоздились высоченные горы.
Сарый, склонив голову на плечо, выслушал наблюдения ученика со всем вниманием, ни разу не перебив его, и вздохнул:
– Похоже… Так и должно быть. О КЕРГИШЕТЕ так и говорили.
– Обо мне? – вскинулся Иван.
Сарый моргнул, однако на заинтересованный вопрос воспитанника не ответил, а предложил:
– Вот, давай-ка, и пройдёмся с тобой по этому, как ты изволил сказать, полю. И сказал правильно. Это поле ходьбы. Оно ровное?
