– Чем могу вам ещё помочь? – спросил я ради вежливости.
– Пока ничем. Мы будем разбираться. Подумаем. Уж потом обратимся к тебе. И тебе придётся опять сходить к нашим сотрудникам и передать наше решение. Кстати, у тебя не было с ними языковым трудностей?
– Нет. У них же эти… Симон говорил. Лингвистические устройства есть.
– Лингвамы?
– Да, – я оглянулся на Симона, ища подтверждения.
Он кивнул. И тут у меня мелькнуло! Вот что надо заиметь. Это вещь стоящая. С кем хочу, с тем и поговорю без переводчиков. А то ходоки общаются между собой не столько словами, сколько жестами.
– А мне можно дать такой лингвам?
Они переглянулись.
– В принципе, да, – сказал Маркос. – Но вам тогда придётся задержаться. Лингвам трансплантируется.
– Если ненадолго… – поторопился сказать я, прежде чем до меня дошло, что означает это – «трансплантируется». – Он что, вшивается?
– Вводится.
– Куда?
– Да хоть куда. Мне вот ввели его в ухо, – Маркос коснулся правой рукой мочки. – А тебе, Симон?
Я рассмотрел его ухо. Никаких следов: ни подкожных бугров, ни швов каких-либо.
– Мне встроили в вечный зуб, – повёл челюстью Симон.
Леви качнул головой.
– А я отказался, когда мне его предложили поставить. Да, Ваня? Что ты хочешь сказать?
– Так всё-таки, долгое это дело? – стал я добиваться своего.
Маркос неопределённо повёл рукой.
– Я сейчас выясню, где это можно будет сделать быстрее.
– У Алекса, – не столько спросил, сколько подсказал Симон.
– Думаю, да, – Маркос поджал нижнюю губу. – Попробую, если он сейчас в состоянии… Подождите!
Он направился в другую комнату, где находился Алекс. В походке его была заметна неуверенность.
Мне все их реплики о встраивании лингвама то в ухо, то в зуб не очень понравились. К тому же, решение подключить к этому Алекса сопровождалась явной нервозностью. Складывалось впечатление, что они, в принципе, не против того, чтобы я обзавёлся лингвамом, но всё это не так-то просто. А поскольку я не отказался, когда они мне намекнули о таком положении дел, то им пришлось искать выход, чтобы удовлетворить мою блажь.
Однако просьба с моей стороны показалась мне уместной и для исполнения довольно скромной по сравнению с тем, что я действительно мог попросить их организовать мне экскурсию на Луну или на Марс.
– Это… эта операция сложная? – спросил я у Симона и проглотил подступившую вдруг кислую слюну. – Под наркозом?
Ненавижу и, честно сказать, побаиваюсь самого слова «операция», если оно означает вмешательство в мой организм.
