Лукая
О том, что когда-то на этом месте была деревня, напоминают старые ветвистые яблони да почерневшие стволы полувысохших вишен заброшенных садов. Густым бурьяном поросли фундаменты белых домов. Бродя между них, невольно восхищаешься умением наших предков выбирать места для жительства. Отсюда открывается чудесный вид на окрестные леса, неподалеку сверкают чаши озер. Высоко в небе звенит жаворонок. И горько становится оттого, что нет уже этой деревушки.
Ее уничтожили во время одной из карательных экспедиций гитлеровцы. Ярким пламенем полыхнули соломенные крыши крестьянских изб, треск автоматных очередей заглушил разноголосый крик детишек и женщин. За несколько часов была стерта с лица земли деревня, существовавшая многие десятилетия.
За что же обрушили на нас свою ярость варвары в черных мундирах? За что?
Они боялись этих безоружных крестьян. И не только их, но и самого названия деревни. Быть может, кто-то из предателем рассказал им предание о деревне Лукая.
... О войне с французами крестьяне знали не понаслышке. Поговаривали, что движет свои войска Наполеон в самое сердце России - в Москву, что взяты Полоцк и Витебск, что французские солдаты появились в некоторых соседских деревнях, но до них еще не добрались.
- Бог милует,- говорил деревенский староста мужикам. Но однажды утром он был разбужен резким стуком в дверь. Выскочил он в сени в одном исподнем, распахнул двери и замер: двор был заполнен солдатами в незнакомых шинелях.
- Батюшки мои! - прошептал староста.- Никак французы. На ломаном русском языке офицер объяснил, что требуется им.
- Сейчас, сейчас,- лепетал староста, а сам лихорадочно думал, как бы избавиться от непрошенных гостей. Отказаться, все возьмут силой. Отдать последнее, а жить как, чем кормить детишек, если почти в каждой избе еле сводят концы с концами.- Надо собрать народ, - решил он.
Молча сходились к его двору мужики, зная, что добра в этом деле не будет.
- Придется выручать, господ,- кратко пояснил суть дела староста.- Каждый несет все, что у него есть, а я дополнительно ставлю бочонок медовухи.
Сказал и лукаво подмигнул мужикам. Повторять дважды не пришлось, народ в деревне жил смекалистый.
Быстро наполнялись французские повозки продуктами, а еще быстрее веселели французы под действием крепкой русской медовухи. Скоро никто из них не стоял на ногах.
- Ну, что же,- сказал староста, снимая со стены вожжи, - с Богом, ребята.
Когда французы пришли в себя, никто не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, слишком крепко связали их крестьянские руки.
