В один из тех дней Анне вновь случилось остаться в мастерской одной. Дел выдалось больше обычного, и уже к полудню девушка была совсем без сил. Не выполнить положенное означало не получить должную оплату, поэтому такую роскошь, как отдых, Анна не могла себе позволить. Работу нужно было закончить в срок, но девушка слишком торопилась и оказалась непростительно неосторожна. Заливая паровой пресс кипятком, она не смогла удержать цепи подвесного котла с водой, и опрокинула его на себя. Мастер нашёл её в конце дня, лежащей на полу без чувств и тут же отнёс местному доктору.
Лечение Анны было долгим. Для заживления её ран врач применял травяные компрессы, масляные кремы и даже молочные ванны. Он часто говорил о далёких клиниках и новых методах, обещал полное исцеление на берегу Мёртвого моря, но у семьи не было на это средств. Родные девушки сделали всё, что было в их силах, однако ничто из этого не смогло вернуть ей прежний облик. Анна была изуродована навсегда. Красоту девушки измяли шрамы, и всё то, что она могла ожидать от своего будущего осталось лишь в мечтах, которые несчастная не переставала оплакивать с того проклятого дня.
Конечно, не Эльза причинила Анне этот страшный вред, но она была причастна к тому, что случилось. Много раз она просила у сестры прощения и та, казалось бы, не винила её, но произошедшее несчастье безвозвратно отдалило девушек друг от друга. Анна стала молчаливой, избегала встреч с посторонними и большую часть времени проводила в уединении в своей комнате, а Эльза, снискавшая себе почти абсолютную нелюбовь родных, всё чаще покидала дом и беспутствовала. Решение не изгонять виновницу трагедии из дома стоило её родным многих споров, и в итоге Эльза осталась, но должна была сама себя содержать и приносить семье доход. Чтобы не оказаться на улице и не умереть от голода, теперь уже ей приходилось работать в мастерской кожевника и, как когда-то Анне, трудиться за двоих. Не имея другого выбора, девушка смирилась с поставленными ей условиями, но так и не изменила своему нраву. Даже после тяжёлого трудового дня, возвращаясь домой только для того чтобы поесть, Эльза снова уходила и проводила ночи в дали от родового гнезда, пополняя о себе скверные слухи.
– Со временем наше дело совсем зачахло. Не меньше трёх лет в этих стенах не было ни постояльцев, ни просто гостей,– грустно произнесла Лора, окидывая взглядом комнату,– Один за другим мои родители умерли, и дом совсем опустел. Мы с мужем с утра до ночи возимся на грядках, а зимой, если не выезжаем на рынок продавать запасы, то всё больше спим. Здесь становится тихо, словно и нет никого, так тихо, что хочется кашлять, чтобы хоть как – то оживить эту пустоту.
