Увидев их, Марта улыбнулась. В её прежнем доме тоже были такие. Эти коврики стелили исключительно для красоты, и топтаться по ним в простой день было не положено. Обычно хозяева обходили, или переступали их и только в праздники, или дни приёма важных гостей могли позволить себе смело вышагивать, не стараясь держаться от этой ценности стороной. Когда же торжество завершалось, и последний гость покидал дом, всё становилось на свои места, и всякий, кто забывал об этом – будь то домашний кот, или Дмитрий,– получал добрую порцию ругани.
По привычке переступив через половик, Марта сделала ещё несколько шагов и снова остановилась, продолжая осматривать комнату. На столе, подоконнике, настенных полках и комоде, придвинутом ближе к окну, красовались причудливые деревянные фигурки. В некоторых из них женщине удалось узнать животных и птиц, но были и просто витиеватые коряги и сплетенные между собой ветки, какие встречаются у деревьев больных или обожжённых грозой. Одни фигурки поблёскивали заботливо нанесённым слоем лака, другие же были лишь ошкурены, как будто у мастера не хватило терпения, чтобы довести до конца начатую работу. Марта вглядывалась в их формы и черты, и ей казалось, что все они имеют между собой что-то общее, роднящее их, но что именно, толстушка не понимала. Она смотрела то на стол, то на кресло, то на панно, снова на фигурки, и никак не могла разобрать, что в этих предметах кажется ей странным. Каждый был прост и привычен, но собранные вместе в одной комнате, они удивительным образом не сочетались, словно выпячиваясь один на фоне другого, и от этого не позволяли взгляду спокойно задержаться хоть на каком-то из них без того, чтобы не почувствовать колкую необходимость тут же осмотреть другой. Рассуждая, Марта не заметила, как пошла по комнате. Она остановилась у небольшой тумбы, стоящей в углу, задумчиво провела рукой по её металлическим, в форме ракушек, ручкам и вдруг явственно ощутила чьё-то присутствие. В туже секунду из темноты угла зеленовато-голубыми искрами блеснули чьи-то глаза. В страхе, женщина отпрянула назад и, столкнувшись спиной со стулом, взвизгнула. С тумбы, изогнув спину дугой, мёртвым застывшим взглядом на неё смотрело чучело пятнистого кота.
– Что случилось? – встревожено спросил прибежавший на крик, Дмитрий.
Толстушка ничего ему не ответила, а лишь тяжело дышала, одной рукой охватив грудь, а другой указывала на мёртвого кота.
– Не стоит так пугаться,– спокойно сказала хозяйка дома, внося в комнату накрытый полотенцем супник,– Это Лев, любимый кот моей дочери. Бедняжка так страдала после его кончины, что вместо привычных похорон в саду, пришлось нести кошачье тело чучельнику.
