И спустя три недели совместного проживания, когда я была уверена, что знаю об этом чудовище буквально все, он смог меня удивить.
Сегодня я жду Бориса. Он звонил мне вчера, спрашивал, как я себя чувствую и сообщил, что будет дома вечером.
Все это было сказано сухо, констатация фактов, но боже, какой же восторг у меня это вызвало. Дом. Он сказал дома. Значит он принимает меня за близкого человека, того, кто бережет его очаг.
Я сбегала в бутик, в сопровождении нового молчаливого охранник Славы, купила очень порочное нижнее белье, из которого даже моя небольшая грудь буквально вываливалась.
Потом зашла в продуктовый и решила показать Борису, что я еще очень неплохо готовлю.
Причем, если мама моя любит жирные блюда, сдобренные майонезом, я люблю более изысканную кухню.
Виктор на все мои потуги и счастливый вид смотрел с легким презрением, лежа на моей белой блузке, прекрасно зная, что после него останется шерсть.
Это он так меня учил сразу прибирать вещи в шкаф.
– ВиктОр, ты даже не представляешь, как я рада. Борис сегодня приезжает. И я скажу ему, что не хочу ждать свадьбы. Мне кажется, я давно готова к половым отношениям со своим мужчиной, – улыбалась я, подкрашивая ресницы и любуясь животиком, на котором стали видны полоски мышц.
Это все Оля и ее тренировки.
Я прямо вижу, что тело стало гораздо более упругим.
Котяра словно фыркнул, отвернулся и спрыгнул с кровати, направившись на кухню. Знает ведь, что получит первую порцию говядины, запеченной под соусом с черносливом.
Он даже не погнушается овощного рагу и свежеиспеченных булочек. Интересно, Борис такой же проглот?
Самое главное, чтобы ему понравилось, как и его коту. Пусть тот и не показывает своей любви к моей готовке.
Натянув шелковый халатик, я выпиваю стакан воды, чувствую, как от нервного напряжения, страстного предвкушения дрожат даже внутренности.
И вот звонит звонок в дверь.
Трель раздается по всей квартире, но занятый едой ВиктОр только навостряет уши и продолжает есть.
Я ощущаю, как переполнена счастьем, невыносимым, болезненным восторгом. Только надеюсь, что вытерплю, как Борис будет есть, и не наброшусь на него, требуя утолить мой совершенно другой голод. Я пыталась справиться с ним сама, но без него, без его голоса, без его приказов у меня ничего не получилось.
– Иду!
Я запахиваю халат плотнее, как раздается очередная нетерпеливая трель, и мне в голову приходит глупая мысль, что это не похоже на Бориса.
Он сдержанный, терпеливый. Гораздо терпеливее меня.
