— Дело в том, что я с детства могу проникать в сознание другого человека во сне. Я это называю «хождение». Раньше получалось нечаянно. Я не выбирала, в чье сознание мне заглянуть, поэтому попадала во сны не только родителей, но и соседей. Сон взрослого человека не то, что снится ребенку. Особенно сны алкоголика, живущего под нами. Они меня так сильно пугали, что по вечерам отказывалась ложиться спать. Родители продали квартиру, и мы переехали в пригород, в деревянный домик. Только после этого я перестала бояться.
Константин с сочувствием посмотрел на нее и помотал головой.
— Со временем я научилась контролировать «хождение». Теперь я сама выбираю, чей сон подсмотреть, — она лукаво улыбнулась.
— То есть кома — это сон? Мы во сне?
— Не совсем. Это тоже вымысел, но совсем другой. Я бы назвала кому — лабиринтом. Мы можем попасть в тупик, а можем быстро найти выход. Для этого надо работать. И работать придется вам.
Константин задумчиво потер переносицу, пожал плечами и неуверенно сказал:
— Ну давайте попробуем. Что надо делать?
Ярослава улыбнулась, похвалила его и напомнила об условиях.
— Это может быть бесчестный поступок или что-то противозаконное. Возможно, вы обидели кого-то, и вам от этого неспокойно на душе.
Константин мотал головой, отрицая все предположения Ярославы. Она поняла, что рано радовалась, и надо действовать решительнее.
— Вы должны понять, что теперь и моя жизнь в ваших руках. Я не могу сама выйти из комы. Пока я здесь, мое тело теряет силы и здоровье. Возьмите себя в руки и помогите мне помочь вам.
Ярослава вплотную подошла к нему и молитвенно сложила руки. Константин мельком взглянул на нее, закрыл лицо руками и заплакал. Она не стала успокаивать и дала мужчине вволю порыдать.
— Три дня назад приходил сын, — начал он, когда немного успокоился. — Рассказал, как они с мамой живут. Похвастался новым велосипедом, который мы с женой ему на день рождения купили. Уходя, сказал: папа, я тебя очень люблю и жду. Пожалуйста, возвращайся. Велосипед без тебя не буду распаковывать.
Константин всхлипнул, вытер слезы и продолжил:
— Я кричал как сумасшедший, но он меня не услышал. Никто не слышит.
Ярослава положила руку ему на плечо:
— Вы вернетесь к сыну, не сомневайтесь.
* * *
Дмитрий Сергеевич поднялся на лифте в отделение интенсивной терапии. Тамара Ивановна сидела на посту и заполняла таблицу показателей в истории болезни Константина.
— Вы подписали договор? — строго спросила она и подняла голову.
