— Это последний кувшин? — на всякий случай уточнил я, так как в сарае были теперь только чистые и высохшие, кроме вчерашних и сегодняшнего.
— С чего ты решил? Конечно, нет. Просто их станет немного меньше, — ответил престарелый алкаш. Ни в одной жизни я таким не был! Максимум торт с коньячной пропиткой.
— Ясно, — сказал я и направился к речке.
На следующий день мне был презентован ещё один инструмент.
— Ты пока мал, так что этот топор тебе на вырост. Сегодня тебе просто нужно расколоть одно бревно. Это и есть мой подарок! Это точно пригодится тебе в жизни, — поведал дед, сбросив ещё одну обязанность мне. — Иначе из чего ты будешь собирать костёр и греться зимой, когда я отправлюсь по делам. А я ведь отправлюсь.
В среднем он пропадал каждый четвёртый день, возвращаясь с выпивкой и тонким ароматом женских духов. Логики этого я не понимал, так как для бессмертного было бы нормой носить в своём Мире и заводик по производству браги, и население минимум небольшого городка.
Но не мне об этом судить.
Я никогда не образовывал Мир, мне и рассуждать об этом сложно.
Топор был нелегким. Не только для моего текущего тела, но в принципе тяжёлым.
Тут помогли верёвки, кусок бочки и стул. Я насадил в качестве блока разбитое древо с металлическими ободами на нижнюю ветку около места заготовки дров. Не знаю, кто додумался сделать бочку не выпуклой, а с вогнутым боком, но сейчас я был благодарен этому сумрачному гению.
Проблемой было только то, придёт ли на мой блок Разрушитель Механизмов Крунж.
Не пришёл.
Так что верёвка, стул, разбитая посудина от выпивки и топор стали единым механизмом с противовесом в виде булыжника.
Топор стал немного «легче», но замах делать оказалось предсказуемо неудобно. Но кое-как я осилил два куска дерева из лёгкой породы, превратив их в семнадцать деревяшек. Однако таких поленьев оказалось всего два. Остальные были из более плотного материала. Так что я решил предъявить сегодня только добычу из одного из них.
— Неси всё, а не жалкую часть. Завтра делай без всяких выкрутасов. Это тренировка! — услышал я, принеся добычу.
— Но у меня нет сил для этого!
— Пробуй, тренируйся, пытайся. Когда не будет дров, не будет костра. Не будет пищи.
— Ясно. Горячей пищи не будет ещё долго, — сделал вывод я и пошёл.
Не знаю что за педагогический приём творил старик, но с колкой дров из плотной древесины я справился только через два месяца сыроедческой диеты. Благо ягоды, овощи, фрукты, коренья и насекомых мне никто не запрещал поглощать. А я очень долго провёл времени в дикой природе, путешествуя из региона в регион.
