- Так и я, Иван Федорович, не хочу хулить церковь православную, и там люди молятся, и голубит там их Спаситель. Бог с ними. А сам больше не могу быть там. Не могу и все. Сказал жене, она в слезы: "Как же так, из всеми почитаемой старостихи - чем я буду? Да и ты, кто тебя станет так уважать?" А я ей рассказываю: не за это по-настоящему уважают люди. За чистоту жизни надо уважать, за неучастие в делах недостойных надо уважать. Оставлю я, Ваня, свою должность. Буду трудиться, дело в руках у меня есть. Чужой хлеб я никогда не ел, для того дал мне Бог руки. А Бога я не оставлю. Даже думаю, что приближаюсь к Нему. Спасибо, что выслушал ты меня, мне теперь легче. Пойду домой, а то жинка говорит: "Куда ты, Свирид, ночью?" А я теперь к тебе и днем приходить стану.
Иван поднялся и обнял немолодого уже человека.
- Как хорошо, что вы пришли! Я считаю, что верно вы решили. Вы верно служили, и вас никто не может ни в чем обвинить, но и теперь не осудят. Много скажут и тяжелого, назовут изменником, еретиком, но почему же? Вы не переходите в другую веру и не говорите им оскорбительного.
После долгой и радостной беседы они оба преклонили колени. Иван долго молился, а староста прочитал молитву "Отче наш", после чего разошлись душевными друзьями, обещав молиться друг о друге.
Проводив Свирида Ильича, Иван не запер двери и, помолившись, долго не мог уснуть. Он понимал, что наступает и наступила уже пора принимать приходящих к Богу, помогать им становиться на путь поклонения в духе и истине, на путь спасения от смерти.
Когда женщине приходит пора родить, она родит и никакие причины не могут остановить тайну времени. Так созревает плод, так приходит все в свое время. Созрела необходимость, потребность совершать и крещение. Зерна, посеянные Иваном, стали плодами, начали созревать. Тем украинцам, которые обращались к немцам с просьбой о крещении, намеками говорили, что это может сделать евангелист Иван Онищенко. Сам же Иван в беседах и чтении Евангелия все больше делал упор на начальные шаги: покаяние и прощение, а потом крещение.
И вот сельчане один за другим стали говорить Ивану о своем желании принять крещение. Всего набралось двенадцать человек, из них четыре женщины. Часть их была из самой Основы, некоторые из Любомировки и Карповки. И Онищенко решился: пришла пора. Первым он решил преподать крещение трем крестьянам из Основы. Среди них был и Свирид Ильич, уже оставивший пост старосты в церкви.
