— Здравствуйте, какой у вас вопрос?
— Здравствуйте, я звоню в связи со смертью вашего бывшего сотрудника — Аркадия Николаевича Старыгина.
— Вы с проходной звоните? Выйдите на улицу и пройдите налево, там увидите дверь с табличкой «Отдел кадров», я сейчас туда подойду.
В отделе кадров я просидела минут десять, когда в помещение вошел худой как щепка пожилой мужчина, с зачесанными назад седыми волосами:
— Здравствуйте, это вы насчет Старыгина? Давайте свидетельство о смерти.
— У меня нет свидетельства…
— Но без свидетельства я не смогу выдать вам деньги…
— Я не за деньгами приехала. Я похороны оплачу сама. Проблема в том, что человек остался один, жена умерла, родственников нет, они с женой были детдомовские. Сын тяжело заболел, и скорее всего на похороны не придет. Я думаю, что очень плохо, когда человека в последний путь будем провожать мы с собакой.
Мужчина помолчал, потом, тяжело заговорил:
— Я вас понял. Знаете, я хорошо помню Аркадия Николаевича. Мы ежегодно ветеранов чествуем на дне рождения предприятия, а потом собираем в нашей столовой на маленький банкет. Он тоже несколько лет ходил, а потом перестал. И только в этом году я узнал, что приглашения для Аркадия Николаевича каждый год выбрасывал новый заместитель директора по…, а, впрочем, неважно. Якобы вид его увечий плохо влияют на молодых сотрудников. Вот такие дела. Скажите, когда и где прощание?
— Прощание в два часа у его дома, затем на Заречное кладбище. Поминки я заказала в кафе «Лада» на площади Жданова. Я хотела только узнать, сколько человек от вас будет?
— Пожалуйста, подождите минут пять.
Председатель профкома отошел, о чем-то пошептался с инспектором отдела кадров, вернулся ко мне:
— Извините за ожидание, будет человек тридцать. Это те, кто работал вместе с Аркадием Николаевичем в одном цеху в то время. У нас будет свой транспорт.
— Большое спасибо, сняли камень с души…
Попрощавшись, я побежала на остановку. Хорошо, что сегодня в расписании занятий нет первой пары.
Вечером мне позвонил Сидоров, и без своей обычной дурашливости, сказал:
— Простите, но у нас не получилось.
— То есть, вы его отпустили?
— Пока не отпустили, он ругался и матерился в общественном месте, поэтому судья дал ему за мелкое хулиганство четверо суток ареста.
— Понятно…
— Но мы будем продолжать работать!
— Спасибо, Сидоров, ты меня успокоил.
— Спокойной ночи.
— Ты издеваешься? Подожди. Скажи, где этот человек живет?
— Зачем это? — голос оперуполномоченного посуровел.
