Старый Лич сидел в библиотеке, в глубоком кресле, зобернув костлявые ноги пледом и задумчиво таращился на шахматную доску. Его полумёртвые глаза светились тусклой зеленью, пальцы с длинными ногтями царапали деревянный подлокотник.
— А-а-а-а, Лилита, это ты? — проскрипел он, поднимая голову и щурясь. — Составь старику компанию, окажи милость.
Я приветливо улыбнулась, неуверенно потопталась на пороге. Идти спать, не было никакого желания. Потому отказывать в просьбе скучающему в четырёх стенах и лишенному всякого отдыха умертвию, смысла не видела.
— Как прошёл твой день, Лилита?
Он всегда называл меня Лилитой. Ни Лидией, ни просто Ли, как звали все близкие. Лилита. Я не раз пыталась расспросить, почему он зовёт меня чужим именем, и всегда слышала одно слово:
— Кровь.
Кто знает, что творится в голове у старого умертвия. Со временем я стала воспринимать его обращение как должное. Ника говорила, что Лич приходится прадедушкой мэтру Эстебану и детство его выпало на времена Всемирного Хаоса. За такой срок у человека, добровольно обменявшего свою душу на бессмертие (или какую он там заключил сделку, никому доподлинно неизвестно, кроме того, что у демонов скверное чувство юмора), мозги должны напоминать переваренную овсяную кашу. И все же, старик был умён, хоть и изъяснялся не всегда доступно.
— Паршиво, — я подперла щёку ладонью и уставилась на фигурки. Играла я не очень хорошо, но Лич относился к этому снисходительно, спокойно указывал на ошибки или подсказывал, как лучше походить. Иногда я даже выигрывала.
Старик скучал, почти всегда пребывая в одиночестве в этом большом доме. Ника его побаивалась, учитель заглядывал редко, чаще только за тем, чтобы посоветоваться с мудрым родственником. А мне просто нравилось проводить с ним время. Вот такие у меня странные интересы.
— Ну, судя по всему, он у тебя ещё не закончился, — и посмотрел куда-то мне за спину.
Я потянулась за ладьёй, да так и замерла. Оглянулась. Мэтр Эст стоял в дверях.
— Есть разговор, Ли. Пройдем в мой кабинет, — и ушёл.
— Что ж, доиграю партию сам, — дедушка Лич поправил плед и потерял ко мне всякий интерес.
Я вышла в коридор, ощущая непонятную нервную дрожь.
В кабинете учителя пахло духами мадам Отто, напоминая о её недавнем визите. Меня так и распирало от любопытства, но поинтересоваться не осмелилась.
Романов махнул рукой, приглашая располагаться.
— Я принял решение, — положив локти на стол, начал он серьёзный разговор. — Ты возвращаешься в академию для повторного изучения последнего семестра.
