– Присаживайся, дорогой, присаживайся! Сидеть тебе у нас долго.
– А почему, Владимир Анатольевич, Вы вдруг решили, что я – Вова Питерский?
– А у меня очень сильные оперативные позиции! – торжествующе ответил майор Усаневич, топорща усы. – Мне мой источник всё про тебя рассказал.
Ох, Коля, Коля, Николай… У страха глаза велики.
– А позвольте ещё спросить, милейший Владимир Анатольевич, – сказал я, нажимая на кнопку цифрового диктофона, лежавшего у меня в правом кармане пиджака, – отчего Вы считаете, что я пробуду у Вас долго?
– А потому, милейший, – отпарировал современный Анискин с некоторой обидой, – что я тебе сейчас нарисую вымогалово только в путь!
– Ах, вот оно что?! Да, сидеть мне не пересидеть! Должно быть, у Вас и заявление от гражданина Коростеля имеется?
– Нет, не имеется! – выпалил Усаневич и осёкся. – Но оно будет в любой момент, это я тебе гарантирую.
– Что Вы, что Вы, – я и не сомневаюсь! Вот только я слышал где-то краем уха, что для доказательства состава вымогательства надо разговоры и угрозы прописывать…
– Ишь ты, какой юридически грамотный! Я вот сейчас позвоню нашим луховицким ребятам из уголовного розыска. Они приедут, изымут у тебя ствол и наркоту, а потом тебя так отрихтуют, что ты нам на запись всё что угодно скажешь!
Майор начинал кипятиться, а мне только того было и надо.
– Но, позвольте, а как же быть с вот этими бумажками? – спросил я напуганным голосом и протянул Владимиру Анатольевичу доверенность от Натанзона и судебное решение.
– А эти бумажки ты с собой возьми! Будешь ими в следственном изоляторе подтираться! – в голосе майора появились торжествующие победные нотки.
– Ай-яй-яй-яй! Вот попал! Вот беда то какая! А последний вопрос можно? Это Вы со всеми законопослушными гражданами так поступаете и им стволы с наркотиками подбрасываете?
– Нет, тварь, это мы для тебя исключение сделаем! – Усаневич начинал понимать, что я над ним издеваюсь, и уже выходил из себя. Здорово бы было, если б он мне врезал.
– Любезнейший Владимир Анатольевич! Уж очень мне в этот раз сидеть не хочется! А позвольте, я Вам кое-что дам послушать? – и диктофон воспроизвёл наш разговор с самого начала.
На лице не взрослеющего майора вдобавок к обиде появилось недоумение:
– А чего это ты меня писать вздумал?
– Не гневайтесь! Исключительно для того, чтобы сохранить приятнейшие воспоминания о нашей встрече! – воскликнул я и протянул майору Усаневичу своё пенсионное удостоверение подполковника полиции в отставке.
