Я стоял совсем раздавленный:
– Нечего мне Тебе сказать, Господи.
– Вот и не говори ничего.
– А как же быть с сыном? Его-то я всё-таки люблю…
– Заткнись, ублюдок! – Бог рассвирепел. – Про сына вообще молчи. Ты, прям, как твой папаша. Что ты дал Тимошке? Фамилию эту вашу, которая, похоже, ещё в начале XVII века была проклята, иначе её носители так бы не мучились? Ещё попытался привить ему все свои пристрастия по своему образу и подобию. Чтобы из него вырос такой же рефлексивный истерик, как ты. Или уж, чего там, пусть сразу становится князем Мышкиным. Ты завёл Тимку себе для забавы, ни разу не подумал, а что ему самому интересно, этому маленькому человечку. А какой ты старт ему обеспечил? Ещё покруче, чем твой отец – тебе. Похоже, придётся сыну в этой жизни помучиться по полной программе. Так что, лучше бы ты молчал.
И я действительно замолчал. После долгой паузы я сказал, наконец:
– Знаешь что, Господи, нечего Тебе решать, куда меня отправить. Ничего, кроме этой Зоны размышлений, я не заслужил.
– Так-то оно так. Но смягчающих обстоятельств у тебя действительно много, – Высший Судия задумался и наморщил лоб. – Слушай, а ведь сто процентов у тебя в рюкзаке лежит бутылка «Старого Кенигсберга». Давай-ка доставай. Глотнём, может дело попроще пойдёт.
Я с опаской полез в рюкзак. Что за ерунда? Бог, пьющий дешёвый коньяк? Или всё-таки тоже склеивший ласты удивительный Мастер Лукьянов решил меня гениально разыграть?
Кем бы он ни был, мой собеседник смачно выпил грамм сто из горла и протянул бутылку мне. Я хлебнул, и тут меня осенило:
– А знаешь что, Господи? У меня есть предложение. Ты наверное замечал, как я люблю эту землю, странствовать по ней, храмы Твои смотреть. Вот и преврати меня в белого журавля. Буду летать из конца в конец и всей этой красотой любоваться. По-моему, достаточно скромное желание, как ты считаешь?
После коньяка Вседержитель ещё и закурил, что вполне вязалось с Андрюхиным образом.
– Кстати, твоя любовь к Руси и то, что тебе Мои дома нравится изучать, – одно из смягчающих обстоятельств. В целом, предложение хорошее. Но не получится. Видишь ли, после смерти превратиться в журавля – большая честь. Это ещё надо заслужить.
– А как?
– Очень сложно. Это надо рубиться одному с сотней батыров под стенами Козельска. Или защищать Лавру от литвинов и поляков, понимая, что помощь ниоткуда не придёт. Или повести от ручья Стонец последний эскадрон кирасир против двух драгунских бригад. Или под Ржевом поднять всё, что осталось от роты, в третью за день фронтальную атаку.
