Звали юное дарование Роберт Иванович Писаренко. В статье присутствовала его фотография в полковничьем милицейском кителе. Выглядел он, безусловно, на двадцать лет моложе, чем сейчас, но спутать эту надменную и откормленную рожу было невозможно. Орденов Мужества на кителе, правда, не было, зато присутствовали ведомственные эмведешные медали «За доблесть в службе», «За боевое содружество» и за выслугу лет.
Воробей читал статью на смартфоне, а Пушок заглядывал ему через плечо. Когда они подошли к концу и рассмотрели фото Писаренко со всех ракурсов, на Воробья было жалко смотреть, а Пушок, будучи простым парнягой, сказал:
– Ну, Юрий Владимирович, я думал, что Вы – уважаемый человек, а Вы – просто красавчик.
Да, у меня сегодня был бенефис.
Жора Ташкентский обратился к Воробью:
– Что будем делать-то, Владик?
Владику надо отдать должное, он пытался сохранять спокойствие:
– Вы позволите мне позвонить?
– Сафону, что ль? – Жора реально выходил из себя. – Звони, только тут, чтобы мы всё слышали.
Вот тут-то наш дипломат и превратился в бабу-истеричку, хотя понять его, конечно, можно:
– Сафон, ты чего меня под такой пиздорез подставляешь? Какой пиздорез? А ты приезжай сюда по-быстрому, тебе всё объяснят.
Обстановка накалилась до придела, что совершенно не входило в мои планы.
– Слышь, Воробей, остынь. Никто тебя мочить не собирается. Через сколько Сафон подъедет?
– В пределах десяти минут будет, – кажется, мой примирительный тон Воробья слегка успокоил.
– Вот и давайте, бродяги, покурим за эти десять минут и выпьем по коньячку за Воровской Ход, – мне нравилось изображать старого доброго дядюшку. – Перестрелять друг друга мы ещё успеем.
А вот это я сказал зря. Жорик был не большим любителем играть втёмную, и моя последняя фраза его совсем озадачила.
– Какие-то возражения, Георгий Николаевич?
– Да что ты, Юрий Владимирович, коньячку, так коньячку.
Сафон не заставил себя долго ждать. Был он похож на реального упыря: одутловатое лицо, огромные залысины и мерзкий высокий голосок. Он не понимал ещё, что происходит, но по его подходу ко мне становилось понятно, почему он держит город ещё с конца 90-х. Он поздравкался со всеми, а мне поклонился чуть не по-лакейски:
– Здравствуйте, Юра Преображенский. Такая честь для меня видеть Вас в моём городе! Такой человек нас рассудить приехал! – и как бы невзначай, – А мне тут недобрые люди нашептали, что Вы уже второй день нашу Маринку-картинку из «Бургера» окучиваете…
