– А вот, Серёж, и не угадали! Я вовсе не черносотенец. Более того, я на полном серьёзе считаю, что евреи – величайший на земле народ. А всякие там русские, немцы и даже англосаксы по сравнению с ними просто папуасы. Но мы то сейчас не о евреях говорим, а об Октябрьском перевороте.
– Очень сложно говорить об Октябрьском перевороте и не говорить о евреях.
– Вы абсолютно правы. И знаете, в чём величайшая ошибка историков, исследующих закономерность Октября? Они всё пытаются объяснить феномен революции социальными предпосылками. И совершенно не замечают, что это межнациональная война на уничтожение за власть в Империи.
– Вот это круто! Пожалуй, на этом моменте стоит задержаться. А не попить ли нам кофейку?
– Было бы неплохо.
Сергей набрал секретарше, и через пять минут мы прихлёбывали ароматный кофе из больших чашек.
– Если Вы мне объясните про эту межнациональную войну, мы потом много времени сэкономим, – предложил Сергей.
– Извольте, – ответил я. – Только тогда нужно отвлечься от роли евреев в социалистическом движении и революции. А также забыть о том, что из русских в революционном движении участвовали, в основном, подонки, а евреи делегировали туда цвет своей молодёжи. Рассмотрим совсем другие аспекты. Вот Российская Империя перед 1917 годом. Поляки с финнами и литовцами мечтают о национальных государствах. Латыши и эстонцы мечтают научиться строить сортиры, а не срать под себя, как это у них тогда было принято. Народы Кавказа и Средней Азии и о таком не мечтают, – им ещё рано. Внутри Империи три сильных народа. Во-первых, русские европейцы. Это потомки тех, кто после Петровских реформ пошёл по европейскому пути развития. То есть верхушка общества. Их всех вместе со станционными смотрителями, телеграфистами и грамотными унтер-офицерами всего пять с половиной миллионов. И огромную массу неграмотных или полуграмотных крестьян они дорогими сородичами не считают, даже если сами из них вышли во втором поколении. Да и зачем считать дорогими сородичами людей, которых твои предки (не важно, генетические или духовные) два века мордовали, как скот. Второй, и казалось бы, самый сильный народ – русские туземцы. Их миллионов семьдесят восемь вместе с малороссами и белорусами. Это те люди, предки которых были лишены Петром Великим любых человеческих прав и превращены в рабов. Идейная продолжательница Петра, Екатерина тоже Великая, пошла дальше и превратила этих людей в скот. Александр Второй, достойный правнук своей прабабки, этих людей освободил, но так и оставил жить в средневековье – с общинной собственностью на землю и без образования. Представляете, Серёж, как они обожали родственный себе народ русских европейцев? Православие и вера в доброго царя удерживала их от кровавой мести своим бывшим соплеменникам, но далеко не всегда.
