Гордан снял мокрый плащ, стряхнул с себя воду, как мог, зябко передернул плечами. Пошел за мной в гостиную и там устало упал в кресло, вытянул ноги к разгорающемуся камину, и руки тоже, с наслаждением закрыл глаза.
Видно было, он тянет время, не очень-то знает, как подступиться к делу. Или знает, но это ему не нравится.
— Мерзкая погода, — пожаловался, глядя на огонь, — снова колени болеть будут.
— Мерзкая, — согласилась я.
Внезапно подумала, что Этард еще весь день сегодня в дороге, до темноты вряд ли успеть. И там вряд ли кто предложит ему посидеть у горячего камина.
Если только все это правда.
— Это ведь правда, Гордан? — спросила я. — То, в чем его обвиняют?
— Измена? — он усмехнулся с сарказмом.
— Майрет, — сказала я. — Нэт действительно сделал это?
Гордан повернулся ко мне. Его губы дрогнули, раскрылись на вдохе, но слов не вышло. Он поджал губы снова. Долго смотрел на меня, словно это я пришла к нему и чего-то от него хочу, а он все надеется, что я отстану.
— А ты как думаешь, Айлин? — сказал, наконец.
— Я? Меня ведь там не было. Я отлично знаю Нэта, он шанса не упустит… но это, мне кажется, слишком даже для него.
— Вот и меня там не было, — вздохнул Гордан, потер подбородок задумчиво. — Джон в ярости, рвет и мечет. У них с Нэтом в последнее время вообще все сложно, а теперь и вовсе… Джон его на месте хотел убить. Шкуру спустить грозился, прямо по-настоящему, как Джангаши. На дыбу его…
Гордан сморщился.
— Его пытали? — сказала я тихо.
— Да на кой черт его пытать, если он во всем сразу готов признаться? Ничего не отрицает, все готов рассказать.
— Но ты сомневаешься?
Принесли крепкого горячего грога, как Гордан любит. Он взял, обхватил ладонями, отпил немного, и несколько минут молчал, делая вид, что греется.
— Неважно, во что я верю, Айлин. Но через неделю Нэта казнят. Это решено и с этим ничего не сделать. Джон ничего не желает слушать и… неважно. Он всегда относился к Нэту, как к брату, а теперь… Нэта казнят. За месяц-другой Джон мог бы остыть, но тут не хватит. Поэтому, стоит подумать о том, что будет с тобой и Китом. Я привез тебе бумаги, подпиши все. Киту я написал, сам еще заеду к нему, поговорю. Кит горяч, но ты ведь разумная женщина, ты все подпишешь.
— Подпишу, — согласилась я. — Тебя что-то смущает?
Гордан отхлебнул из кружки, откинулся на спинку кресла.
— Не знаю, — сказал он. — Что-то не так, но я не могу найти концов. У меня не то, что доказательств, но даже толковых предположений нет. Только чутье… Хотя чутье меня никогда не подводило.
