— Я хочу услышать правду!
Он хотел было повернуться, шагнуть к выходу, но я схватила, почти повисла на нем.
— Стой, Кит. Послушай. Я тоже не верю, что твой отец сделал это. Все слишком сложно. Я наслушалась тут такого… всякого… Ты бывал в Кетнахе чаще меня, возможно, ты и сам знаешь, что тут творится. Я почти уверена, что Нэта подставили, не могу только понять как. Но сейчас уже ничего не сделать. Возможно, это даже дело рук Джона, но… Я не знаю, Кит. Знаю только, что если ты сейчас полезешь узнавать, то и нас с тобой тоже убьют. Ты ничем не поможешь отцу, но погибнешь сам. И я тоже. А я очень хочу жить… потому что я тоже ни в чем не виновата. Нэт, по крайней мере, понимал, во что лез, он не мог не понимать. А меня втянули случайно. Джон уже водил меня в подвалы, сказал, что если дернусь только, окажусь там… — у меня губы дрогнули.
Наверно, про подвалы было лишнее, потому что глаза Кита загорелись совсем уж нехорошо. Но иначе не вышло.
— Мама…
Кит смотрел на меня, упрямо сжав зубы. Немного растерянно. Но все равно упрямо.
— Пожалуйста, Кит, — попросила я. — Если не боишься умереть сам, то хоть меня пожалей.
Это не очень честно, но я не знаю, что делать, как остановить его.
Он вдруг что-то вспомнил, сердито засопел, полез в карман.
— У тебя все будет хорошо, не бойся, — он достал и протянул мне письмо, с легким пренебрежением, даже обидой. — Это тебе. Пришло в Ован, но тебя не было, передали мне. От Фергюса Бейтона. Оно и мне и тебе сразу, поэтому я прочитал. Бейтан предлагает свою защиту, так что… — он скрипнул зубами. — Выйдешь за него замуж, как казнят отца. И никто тебя не тронет. А я так не могу.
Сунул мне и выскочил за дверь. Я осталась.
Хотела кинуться за ним, но Кита мне не остановить. Может быть, нужно срочно сообщить Гордану, чтобы поймал и не пустил его никуда, чтобы без глупостей. Но Гордану я не слишком-то доверяю тоже. Я не знаю, как мне быть, хочется орать и рвать на себе волосы.
Я открыла письмо.
Оно действительно Киту: «Дорогой Кристофер!»
Дальше: в эти нелегкие времена и бла-бла-бла… когда ситуация в королевстве так неустойчива… Точно от Фергюса, не от Гордана. Гордан всегда конкретен, у него кровь из глаз польется, такими заворотами писать. Фергюс говорит, что не может приехать сам, здоровье уже не то, и ноги ноют в непогоду….
«Я готов, — пишет он, — предоставить тебе и твоей матери всестороннюю поддержку и защиту». И приглашает «прекраснейшую леди Айлин» к себе в замок, чтобы отдохнуть от забот и скрасить последние годы его тоскливой жизни. И все в таком духе. Нет, никаких прямых предложений Фергюс не делает, но это отчетливо читается за каждым словом. Он хочет, чтобы я приехала и жила с ним, чувствовала себя как хозяйка.
