То, как алькальд встал перед Лихтэрдом и обнажил меч, говорило о том, что эта часть представления не была включена в проведение обычного поклонения святыням. По клинку Бедивера вились черные нити – от них шел холод камня мертвых. Салкард одними губами позвал тень – она, опьяненная арбором, не слушалась, с любопытством потягиваясь к танцующим.
Но куклы не нападали, они даже отвернули лица, продолжая выводить свой танец, и алькальд осторожно опустил меч. Лихтэрд с довольным видом сорвал с лозы улов и спрятал в дорожную суму.
Мага же одолевала тревога. Тень всегда слушалась его, но сейчас она не повиновалась. Он чувствовал, как под натиском шепотков арбора выскальзывал контроль над ней. Черные ладони тени медленно тянулись к ногам алькальда. Салкард знал, что ее целью было чужое сердце, а это не входило в его планы, не сейчас. Спрятанный в кармане корень костяного дерева мог помочь, и он сделал шаг, чтобы незаметно подловить тень, но страж наставил на него меч. Алые кулоны на груди стража и молодого Охрида ярко сверкали. Цветы под ногами звонко пели, все громче и громче. Лихтэрд хотел что-то сказать, но Бедивер не дал ему.
– Ты не проклятый, не так ведь? – сказал алькальд. – Кровь ревнителя не должна так кипеть в присутствии проклятого. Куклы святилищ не должны танцевать при совершении таинства поклонения.
– А у тебя богатый на это опыт, а, страж, не достигший даже первого посвящения? – улыбнулся на это Салкард.
У Бедивера от злости свело скулы, он крепче сжал меч и приставил его конец к шее беглеца. То, что кулон болтался на груди, а не был впаян в спину, считалось позором для его возраста, и маг удачно попал в больное место.
– Достаточно, – сказал алькальд, – чтобы понимать, кто ты такой, грешный маг.
– О, неужто? – ответил Салкард, осознавая, что нарывается. Вся ситуация и скалящаяся тень выпускали на волю диковатого уличного мальчишку, которого не смогли полностью изгнать ни белокаменные дворцы, ни ученые писания. Маг с силой сжимал в кармане корень, который был так холоден, что от мороза немели пальцы.
Бедивер повел рукой, и клинок высек первую кровь. Шум цветов стал громче, а куклы из медленного танца перешли на дикие пляски. Ладони тени обвивали уже чужие колени. Маг мог попытаться позвать ее громче, но тогда подозрения алькальда бы подтвердились, и к нему бы присоединился еще и церковник, а поддержка Охрида была беглецу нужна, если он хотел вернуться в Капитолий и встретиться с Корделией. Потому он решил еще немного поиграть свою роль.
