Наступила очередная осень, а вместе с ней и картофельная страда. Наиболее обильное вызревание её было отмечено в полевых недрах посёлка Ореховец нашей же губернии. Поэтому туда был десантирован почти весь наш курс. Меня всегда удивляло, что на картошке студентов, как правило, расселяют в сельских школах. Куда в это время исчезают школьники? На этот раз также основной массой мы расположились в пустующих классах. Но кое-кого приютили и частники. Так мои «матери» ангажировали просторную хату местного деда Тихона. Деду Тихону они представились как девушки положительные, строгих правил и вообще замужние. Для пущей убедительности они сказали, что мужья должны вот-вот приехать, и дед Тихон ежедневно пытал:
– Ну, когда хозявы-то будут?
Нас было много и, когда студенческая когорта маршировала по борозде, картошка сама выпрыгивала на поверхность, ну а ту, что застревала, выковыривал плугом местный тракторист Петруша. Это был молодой парень, который завидовал нашему студенческому содружеству. Он пригласил меня к себе домой, налил и попросил записать ему на магнитофон что-нибудь студенческое. Я исполнил «Из вагантов» c только что вышедшего, но до сельской глубинки ещё не дошедшего диска Тухманова. Довольный Петя предложил:
– Cлушай, у нас тут скоро свадьба будет. Сыграй там чё-нибудь».
Я согласился, а зря. Свадьба была вполне культурной и почему-то даже без драки. Меня, как представителя трудового студенчества, встретили дружелюбно, усадили за стол и налили гранёный стакан водки. Не желая обидеть молодых, я его выпил и тут же получил новый. Уяснив, что здесь после первой не закусывают, выпил и его и попросил хотя бы запить. Стакан с лимонадом оказался стаканом с самогоном, просто цвет подвёл. Так что спеть мне уже не удалось, и вскоре я был доставлен к месту проживания. Гитару несли следом. На следующий день в ту сторону, где была свадьба, глаза просто отказывались смотреть, а к горлу подкатывало что-то словами невыразимое. Ребята, которые вчера завидовали моему приглашению на халяву, сегодня с сочувствием рассматривали меня, как свидетельство торжества зеленого змия.
Из местного населения с нами в контакте производственном и дружеском был Бобан. Вообще-то это был Вова, а Бобаном он позволял звать себя только близким друзьям, остальным Бобан бил в бубен. Он водил ГАЗ-53 и ещё только собирался в армию, хотя внешне соответствовал уже отслужившему. Диаметр его кулаков не оставлял никаких сомнений в отношении его здоровья. Все в округе его уважали и побаивались.
