И вот честно, если бы у меня и без того волосы не были светлыми, то поседел бы от нервяка постоянного. Потому как придурок этот затыкается, только когда жрет. Да и то умудряется болтать с набитым ртом. Красавчик, короче. Работа, из интересной и даже творческой, моментом превратилась в тоскливую до усрачки. И вечера, где одно только предвкушение завтрашнего полного рабочего дня, проведенного наедине с этим уродом, выводило из себя до трясучки, были на редкость унылыми. Да еще и мысли всякие появлялись. Ну и интернет под рукой, опять же. Вечный соблазн.
Я не выдержал, короче говоря.
Залез в инсту Принцески. И задохнулся от первой же фоточки. Нет, она не была там раздетая, или в чем-то развратном… Она была там с парнем. Смазливым длинноволосым придурком с порочной улыбочкой и нахальным взглядом. Я глянул, перешел по ссылкам на его страничку, заценил уровень дебилизма. Папенькин сынок, прям видно. Тачки, телки, рука в часах на руле, пистолет в бардачке. Пугалка газовая, но смотрится для всяких дурочек Принцесок внушительно. Я изучал его страницу, переходил на страницы его дружбанов, таких же, как и он сам, папенькиных сынков… И злился. Так сильно злился, что даже не понимал этого. А когда понял… Ну, сделал все, чтоб успокоиться. Йога, стойка, веса. Потом душ, попрыгать – и по-новой. И, самое главное, не смотреть опять в телефон. Злоба душила, я понимал ее причины, и они мне не нравились. Дерьмовые причины, очень, вот просто очень дерьмовые, Леха! Лучше еще парочку подходов… И тут телефон завибрировал смс. Я посмотрел контакт, и сердце прилило жаром. «Отпуск». Это я ее так обозначил еще в самом начале, чтоб без палева, как понимаете. Надо было удалить нахер. И симку сломать…
Я смотрел на контакт и не торопился открывать смс, чуя, что пути назад не будет. Кот Шредингера, мать его. Лучше не открывать, и тогда котик будет жить… Усмехнулся, нажал кнопку
«Привет. Можешь приехать?»
Я сжал в кулаке телефон, выматерился от души… Ну что сказать… Котик сдох.
Принцесса за спиной мягко поворачивается, выгибается чуть-чуть, но с явным расчетом, чтоб я заметил краем глаза. Играет, актриса погорелого театра… Как кошка с мышкой. Ну, это она так думает. А еще она уверена, что меня на привязи держит. Словно ручного зверька. Или, может, не думает, кто ее знает, что там, в ее пустой головенке? Она же у нас вся такая хорошая-хорошая, правильная… «Девочка пела в церковном хоре»… Это прям про нее. Хрустальная принцесса, папина радость, мамина гордость…
