Невысокая, хрупкая такая, длинные темные волосы. Ноги тонкие и сильные. Выгибается, красиво ведя упругой попкой, обтянутой экстремальным мини.
Черт!
- Да так, рассказывали… - бубнит Говнюк, но я его вообще не слышу. Объект в момент становится неинтересен, несмотря на задание генерала и личное обещание навертеть хвоста, если не принесу ему в клюве тварь, которая много болтает о том, о чем нельзя.
Мне плевать, хоть обожрись Говнюк этим биологическим оружием, чье производство спрятано под невинный процесс выпуска таблеток от кашля.
Потому что, похоже, не обманывает меня мое чутье.
На шесте гоу-гоу, на глазах у всего бардака, выгибает спинку и оттопыривает жопку…
Принцеска, чтоб ее.
Папкина радость, мамкина гордость.
Причем, делает она это, звезда местного разлива, очень даже эротично, профессионально, можно сказать.
Откуда что взялось, а, Принцеска?
Ты же , вроде, только по вокалу? Или теперь в стрип-дэнс понесло?
Так сильно сжимаю зубы, что даже Говнюк отвлекается от своих откровений и замечает:
- Эй, ты чего? Бледный какой-то… Перепил? Слабак… А вот я… - после этого он булькает и роняет морду в чашку с жареными креветками.
А я, не интересуясь больше его судьбой, встаю и иду туда, куда ведет меня моя ярость.
К Принцеске, конечно.
Только к ней.
Мелкой, противной заразе. Занозе, настолько глубоко засевшей в моих внутренностях, что никак не удается выковырять.
В глазах – никого и ничего. Только тонкая фигурка, призывно извивающаяся на шесте.
В башке – ни одной мысли.
Только злость.
Кто-то сегодня получит по жопке.
И еще кое-что получит.
Принцеска извивается, высоко вскидывает ножки, на радость придуркам, весело сующим ей под голые ступни бабки.
Наглая какая. Без колготок заявилась в клуб. Туфли скинула, чтоб на шесте вертеться было удобней.
Трусы-то хоть не забыла?
Вот сейчас и проверим.
Алина.
- Эй, малышка, покрути еще задом, - орет снизу какой-то чувак в странной красной рубашке. Она отражает лучи цветомузыки и потому кажется, что мужик тут стоп-сигналом подрабатывает.
В пальцах у крикуна сложенная вдвое купюра. Зеленая. Презрительно фыркаю и плавно перетекаю на другой край тумбы гоу-гоу. Тоже мне, нашел, чем удивить. Я тут ради искусства вообще-то, а не вот-это-вот-все. Переглядываюсь с Каринкой и, когда она, усмехнувшись, чуть отходит в сторону, давая мне свободу, одним прыжком забираюсь на шест. Ух! Как круто!
Мое натужное веселье отдает безумием и болезненно давит виски. Но плевать! Я буду веселиться! В конце концов, никогда не танцевала на глазах у всех, у шеста… Почему бы не начать сейчас?
