— Так о чём поговорить-то хотел?
— Дело такое, — я замялся, соображая, как объяснить свою проблему так, чтобы сразу в дурдом не повезли. — Можно сначала пристава дождаться, ему тоже интересно будет?
— Можно и так, — согласился Фокин. — Я ведь вижу, что человек ты нездешний, стало быть, тебя регистрировать нужно, а это тоже его обязанность.
— Не только регистрировать, но и вообще, — я виновато опустил глаза. — Дело в том, что я провалился из прошлого. Из две тысячи двадцать первого года от Рождества Христова. Не знаю, какой это год у вас.
Пётр Михайлович резко с грохотом захлопнул журнал, потом снял очки и, сильно прищурившись, посмотрел на меня невооружённым взглядом.
— Феликс Нечаев, — представился пристав, сразу, как только переступил порог кабинета. Потом поздоровался с головой, снял фуражку, присел на стул и продолжил: — тутошний пристав, а у вас что за проблемы?
Пристав этот был фигурой колоритной. Возрастом чуть старше меня, к сорока ближе. Лицо простое, мужицкое, видно, что крестьянских кровей, чисто выбрит, а на голове большая залысина. Комплекции могучей, явно подковы гнёт одной рукой. Одет в синий китель из плотной ткани со стоячим воротником, фуражка тоже синяя, с непонятной кокардой. Штаны-галифе, снизу кожей обшиты, явно верхом часто ездит, а справа на ремне пистолет висит в кобуре, непонятной марки, но большой, с длинным стволом. Ещё были хромовые сапоги, что начищены до зеркального блеска. На мундире значков и шевронов нет, только погоны. Обычные, со звёздами, старший лейтенант.
— Да вот, человек пришёл, — указал на меня голова. — Охотник, волколака завалил, на пару со Стасом Липковым. Надо справку на премию выписать. Но это не всё.
— А что ещё? — деловито спросил пристав, вынимая из большой кожаной папки бланк на листе плотной бумаги.
Вместо ответа голова снял трубку с одного из двух телефонов, что стояли на столе и проговорил:
— Мария, принеси, пожалуйста, чаю. Три стакана. Сахар? Вазочку прихвати, мы сами добавим.
Положив трубку, он поднял глаза на полицейского и сообщил:
— Утверждает, что путешественник во времени. Что провалился из прошлого, из минус третьего года. Говорит, шёл по лесу, зайцев стрелял, а потом бац! Вместо зимы стало лето. И год нынешний. И знаешь, Феликс, что самое странное?
— Ну.
— Я ему верю.
— Объясни? — пристав написал несколько слов на бланке, поставил печать, которую вынул из кармана, потом расписался сам и дал расписаться мне.
