— Что там происходит? — напрягся Голодец, прислушиваясь к неясному шуму в коридоре. — Георгий, ты не слышишь?
Рябов, который пытался затолкать спинку перевернутого кресла так, чтобы заклинить ручку входной двери, отрицательно помотал головой.
— Кажись, идет кто-то, — предположил Аничкин.
Через минуту в дверь постучали.
— Товарищи, позвольте войти?
— По-моему, это инспектор, — облегченно выдохнул Бесков. — Рябов, открой.
— Может не стоит? — опасливо спросил Голодец. Но Константин Иванович отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
Инспектор пришел не один. Вместе с ним в раздевалку зашли еще несколько человек. Среди них даже один милицейский генерал.
— Товарищи! — хорошо поставленным голосом начал тот самый холеный партиец, которого Мельник видел накануне в компании Бескова и тренера «Торпедо». — Я заведующий административного отдела горкома. Понимаю, обстановка сложилась неблагоприятная, но нужно, чтобы вы вышли и доиграли матч до конца.
— Да нас убьют там! — не выдержал Еврюжихин. — Сами идите и играйте.
— Гена! — предостерегающе поднял руку Бесков. — Помолчи. — Он повернулся к вошедшим. — Нам нужны твердые гарантии безопасности.
— Не переживайте, — солидно вступил в беседу генерал. — Мы еще в первом тайме вызвали из ближайшей воинской части подкрепление. Солдаты уже подъехали, стадион оцеплен, беспорядки локализованы. А наиболее активных смутьянов уже развозят по отделениям.
— А выстрелы? — высунулся из-за спины Бескова Кузнецов. — Мы слышали выстрелы.
— Ерунда, — улыбнулся натянуто милиционер. — Несколько раз пришлось пальнуть в воздух. Что поделать, народ горячий, увлекающийся.
— Товарищи, — снова влез в разговор горкомовец. — Поймите, если вы откажетесь играть, будет только хуже.
— Хорошо, — медленно сказал Бесков, — давайте поступим следующим образом…
1968 год. Октябрь. Кутаиси — Алахадзы
— Ты чего так рано поднялась? — голос Данилы был хриплым со сна. Юноша перевернулся на кровати, взял с тумбочки часы и, приблизив к глазам, попытался рассмотреть положение стрелок на циферблате. — Ух ты, пять утра! А ну-ка, возвращайся обратно, — он требовательно похлопал по накрахмаленной простыне. Сейчас, правда, она уже не выглядела настолько свежей после всех тех ночных безумств, что происходили ночью.
— Спи, — негромко ответила Ленка, не поворачиваясь. Девушка забралась с ногами в кресло и смотрела за окно, где чернильная южная ночь уже начинала стремительно отступать в преддверии скорого рассвета.
