Луанийка закрыла глаза. На мгновение она увидела дом и трех женщин, что мирно пряли под заунывный напев на неизвестном ей языке. Но в этот напев стали вплетаться другие звуки, металлический лязг, свист стрел, крики. Женщины вскочили, в панике выбежали на улицу. Там царил хаос.
Паучиха в очередной раз насадилась на фаллос, замерла, прижалась к Лионзе своим пышным телом и наконец-то начала кончать. Лионза чувствовала мощнейшую пульсацию, расходящуюся по телу её любовницы, она испытывала этот мощнейший всплеск наслаждения вместе с ней. Шнуры на члене и шее ослабли и Лионза наконец с криками выпустила мощную струю семени йети в чавкающую вагину матери-паучихи. Мир стал красным и горячим, словно Лионза попала в самое жерло вулкана.
Паучихи рухнули на землю одновременно. Путы их повисли и ослабли. Лионза встряхнулась и шнуры попадали на пол. Лионза упала вслед за ними, ударившись ягодицами. Ничего, это всего лишь пара синяков. Ещё один теперь на шее, там, где её стягивал шнур. Лионза подобрала амулет и гибкий меч. Паучихи были живы, хоть и обессилены. Нужно было закончить дело.
Лионза взяла в руку амулет.
— Великие боги-близнецы, разные и единые в одном теле… — начала она молитву. Её голос дрожал.
— … те, что соединились в драконе, чтобы даровать свет… Драган и Драга… брат и сестра…
В её горле пересохло, суккуба душили сухие рыдания.
… — явите свою милость к этим несчастным!
Медальон блеснул вспышкой, паучих охватило пламя, они закричали, корчась от боли. Через мгновение на их месте были небольшие кучки черной золы.
***
Лионза плакала, уткнувшись в шкуру Раксена. Он сидел на задних лапах и иногда лизал её лицо горячим шершавым языком.
— Понимаешь, — говорила она, давясь слезами, — они были обычные женщины, жили в деревне недалеко отсюда. Занимались ткачеством. Вдова и двое дочерей…
Лионза снова уткнулась в шкуру леопарда.
— На деревню напали монги, они побежали прочь. Но те не оставали. Перед ними был монастырь. Монги хоть и нелюди, но монастыри и храмы никогда не трогают… Понимаешь, никогда… Они суеверные. И эти женщины просили монахов впустить их. Кричали, умоляли… Но те просто молча смотрели… Смотрели, как монги их догнали и потом…
Лионзу снова накрыл приступ рыданий.
— Но перед смертью они прокляли эти горы и этот монастырь. И так велика была сила проклятия, что они вернулись годы спустя в обличье ужасных демониц…
— Ты словно впервые сталкиваешься с подобным, — сказал Раксен, — за столько лет пора уже привыкнуть.
