– Любимое слово? – Александра усмехается, затем помогает мне подняться. – Не будь так строга к себе, Нора. Три месяца назад ты даже ходить сама не могла.
– Ага. Спасибо, что напомнила, – ворчу и отхожу к окну.
Немного странно, что в тренажёрке есть окна. Она находится чуть ниже, чем остальные помещения в доме, однако окна здесь есть.
Машинально тянусь рукой к ямочке между ключицами. Подвеска, которую подарил мне Дерек, куда-то пропала, но этот жест меня до сих пор успокаивает. Не знаю, где она. Когда я очнулась в палате, на мне была лишь больничная сорочка, больше ничего. Наручные часы лежали на тумбочке, но подвески и след простыл.
Смотрю на падающий снег. Рождественские и новогодние праздники давно прошли, а погода вдруг решила дать волю чувствам. Нас заметает второй день.
М-да, уже конец января. Четыре с лишним месяца словно выпали из жизни: терапия, тренировки. Всё заново. С нуля. Меня тренировали чуть ли не всей семьёй. Они тряслись надо мной, будто я и правда принцесса.
Сейчас я снова в строю, но пока ещё не совсем вошла в прежнюю форму. Всё ещё медленная. Теперь меня тренируют Александра и Джина. Тренировки даются уже легче, но два перелома иногда всё же напоминают о себе. Понимаю, почему я не чувствовала руку и ногу с левой стороны. Наверное, у меня был болевой шок.
– Думаю, хватит, – Александра подходит и кладёт руку мне на плечо. – Ты хорошо потрудилась. Пойдём наверх, примем душ и приоденемся. Ты же помнишь, что сегодня семейный ужин?
Киваю. Конечно, я помню. Но мне плевать. Да, они всё-таки стали моей семьёй. У меня больше никого нет. Однако теперь и это неважно.
Захожу в спальню, иду в ванную комнату, стягиваю тренировочную форму и отправляю её в корзину для грязного белья. Открываю воду, встаю под душ, щедро растираю по коже ароматный гель. Вода меня до сих пор успокаивает. Смываю с себя пену и просто стою под тёплыми струями.
Выхожу, сушусь, мажусь кремами, брызгаю на себя любимый парфюм. Мне нравится вкусно пахнуть.
Смотрю в зеркало и вижу лишь блёклое пятно. За эти месяцы глаза потухли, а лицо осунулось. Только с помощью макияжа удаётся не выглядеть как серая мышь, но крашусь я теперь нечасто. Мне снова стало плевать на внешность. Однако накраситься придётся. Ужин всё-таки, не хочется опять ловить на себе сочувствующие взгляды.
Кажется, я накрасилась слишком ярко. Давно не практиковалась, вот и переборщила. Ну ладно, с кем не бывает.
Накручиваю локоны, тяну их вниз, но не взбиваю. Не хочу. Надеваю чёрную плотную блузку с высоким воротником, белые брюки палаццо и чёрные туфли-лодочки.
