— Неужели ты думаешь, что получив в наследство права на открытия, патенты и наработки великого Алана Мэй, тебе бы позволили оставаться независимой? Святое Провидение, Сансара, король выдал бы тебя замуж не дожидаясь окончания траура.
Мы распрощались с Альбертиной около моего корпуса. Я вернулась в комнату и, оставив покупки на столе, решила наведаться в библиотеку. Слишком много накопилось вопросов, которые стоило уточнить.
В выходные академия словно вымирала. Большинство учащихся либо уезжали по домам, либо выбирались в город. Я прошла через безлюдную лужайку, прониклась атмосферой пустого холла и зашла в библиотеку. Внутри стояла благоговейная тишина, которую нарушало тихое сопение, доносившееся из подсобки за стойкой.
Тихо, стараясь не разбудить миссис Тафт, я прошла дальше к стеллажам в поиске детских книг, но нашла только толстый фолиант, по историческому анализу сказок и легенд. Наивно было полагать, что в библиотеке академии заваляется несколько детских книжек. Дальше к списку чтения прибавились «Культура народов мира» и «Общая история Ковенгарда», в которой я собиралась уделить особое внимание последним главам. Не мешало бы для приличия узнать как зовут нынешнего короля…
— Мисс Мэй? — удивилась миссис Тафт, выйдя из подсобки.
— Добрый день, — улыбнулась я.
На щеке женщины отпечатались очертания манжета.
— Ваше рвение к знаниям похвально.
— Спасибо.
— Я собиралась сходить пообедать. Обычно я закрываю на полчаса библиотеку, но если присмотрите за книгами, то можете остаться до моего возвращения.
Я кивнула. Библиотека работала шесть дней в неделю, за исключением воскресенья, и миссис Тафт до недавнего времени была единственным работником, следившим за состоянием архива и книгами. Она не любила рассказывать о себе, но по неизменному черному платью и наличию работы, я догадалась, что библиотекарь — вдова. Подозреваю, что смерть мужа была вторым способом обретения независимости, но по понятным причинам Альбертина о нем умолчала.
Дверь за миссис Тафт тихо закрылась. Я устроилась поуютнее, размышляя о том, насколько женщины в Ковенгарде принижены в правах. Впервые за несколько дней у меня появилось время погрустить и я предалась тоске по родным, двойным чизбургерам, соцсетям и джинсам.
Скрипнула дверь, возвращая меня в реальность.
— Вы так быстро вернулись? — удивилась я и замерла.
На пороге стояли кузены Оливии… Их самодовольные, наглые физиономии не предвещали ничего хорошего.
