Только Володя вышел из машины, как тут же воздух содрогнулся от высокого лая Герды. Володя свистнул, и она бросилась навстречу к воротам, безуспешно пытаясь их свалить. Он приготовился открыть их. Делать это нужно было с осторожностью, иначе собака собьёт его с ног — уже прыгала как сумасшедшая. Володя снова свистнул, она заскулила и притихла, а когда дверь отворилась, Герда распласталась на спине, животом кверху. Володя присел на корточки, принялся по-детски сюсюкаться с ней:
— Собака моя, соба-а-а-ка. Соскучилась, девочка? Я тоже скучал.
Почёсывая мохнатый живот, привычно оглядел дом: на фоне сизого неба он казался неприветливой громадиной.
— Сейчас мы включим свет, и станет лучше, правда? — спросил мягко.
Перешагнув порог, он преодолел небольшую прихожую и ступил в широкую, светлую гостиную, совмещённую с кухней. Стягивая с себя удавку галстука, прошёл в ванную, снял линзы и с удовольствием потёр веки — за целый день глаза устали. Надел очки.
В гостиной Герда пулей примчалась к огромному окну, сунула нос за штору и принялась отчаянно лаять.
— Что такое? — Володя подошёл к ней и выглянул во двор.
Казалось бы, ничего удивительного для него и возмутительного для Герды там нет, всё как всегда: небо, звёзды, широкая поляна, небольшая рощица вдалеке.
— О… — выдохнул Володя, увидев нарушительницу спокойствия — в пятне света на спинке садового стула сидела, глядя на них, изящная ласточка.
Володя купил таблетки, которые прописал Игорь. Принимал, не отступая от инструкции, уже целых две недели, но толку от них не было — Володя засыпал так же долго и тяжело. Успокоительные делали его вялым, но не опустошали голову, не избавляли от тяжёлых, мрачных воспоминаний, бесконтрольно круживших в мыслях. Вот и сейчас в третьем часу ночи он лежал и не мог избавиться от образов, что вспыхивали под закрытыми веками.
Володя с Брагинским вместе забирали тело отца из морга и повезли его в церковь, где ждали все, кто пришёл проводить его в последний путь. Володя впервые занимался похоронами и многого не знал. Поэтому удивился, что тело не было окоченевшим, а конечности двигались легко. Когда ехали в автобусе, на повороте гроб качнуло, и отца прижало к одной из стенок, а руки съехали набок. Вдвоём с Брагинским вернули телу прежнее положение, поправили его, Володя положил ладони обратно на грудь. И это тактильное ощущение — то, какими мягкими и холодными были пальцы и плечи отца, — записалось на подкорку.
