Романо тяжело дышал, на глазах его была какая-то болезненная влага, которую он стер, а после посмотрел на Грейха.
— Что-то ты себя решил Робин Гудом заделать. С чего это в тебе такие благодетельные дела возникли? — спросил Романо, время от времени прерываясь на то, чтобы выдохнуть.
— Да знаешь… Хочется себя не только дубинкой в руках властей ощутить, но и защитником. Тебе самому, наверное, не очень нравится делать свою работу. А мне каково на тебя сейчас работать?
— Не знаю. Ты сейчас, Грех, во многом работаешь ради довольно мелких вещей. Ты уже не тот, кому вручали крест героя, — проговорил Романо, запрокинув голову назад.
— Может, и не тот. Может, и тварь последняя, но мне бы не хотелось только тварью помниться. Меня ж везде и все гнидой считают, да и… Приходится с этим именем и смыслом срастаться. Ну… Чтоб тебя все боялись, чтоб тот же Генри шуганулся. А на деле? Кто я? А я и не знаю. Слуга на побегушках у вашей корпорации. Вот кто я.
— Ага… И я такой же.
— Ну-ну… Ты хоть задачи давить людей простых не имеешь, а я должен ваши интересы обслуживать.
— Ну, так взбунтуйся, Грех. Кто тебе мешает?
— Присяга.
— Ага. Самому президенту и парламенту? Да на кой такая присяга, Грех? Ты ж против народа идешь по твоим же принципам.
— Да. Иду. Только вот… Все равно это присяга. Пусть и новому «фюреру», но все-таки присяга. Плюс… Деньги все-таки хорошие платят.
— И за эти деньги можно убивать себе подобных? — спросил Романо, улыбнувшись.
— В каком-то плане, да. Вся жизнь же рынок нынче. И ты это не хуже меня знаешь. Хоть что может быть оценено в деньгах. Хоть моя жизнь, хоть твоя, хоть девственность твоей дочери.
— Ну… По поводу девственностей там оценивать уже нечего, — Романо еще больше улыбнулся. — Жизнь в обществе имеет свойства развращать. Кругом красивые мальчики. Ага. Здорово же жить в каком-нибудь богатом районе среди богатых людей, не зная, каким образом вам такая жизнь досталась. Что папке приходится делать ради того, чтобы вы так жили и жили вообще.
— Они ж у тебя в заложниках?
— Ну да. В заложниках красивой жизни, а также охранки нашей корпорации.
— Тебя не прослушивают? — довольно настороженно спросил Грейх.
— Ой… Прослушивают, браток, только проверь телефон. Он сейчас не работает. Как только какие-то личные разговоры — я включаю глушилку. Пошли в жопу. Имею право поболтать по душам, — усмехнулся Романо.
— Ну… Да. Хитер, сука. Как и раньше, — Грейх склонил голову набок и посмотрел прямо в глаза Романо. — Знаешь, Лис. А ты ведь нихрена не изменился. Смотришь на тебя, и нихрена не поймешь. То ли ты мудила полный, то ли нет — лучший из людей, быть может. Вот скажи мне. Если бы была возможность это все сломать… Ты бы сделал это?
