Зайдя под сень леса, я спокойно направился в шалаш. Интересно, ребята там или где-то шастают?
Я жил не один, а со своими товарищами. И шалаш у нас был большой, со стенами и крышей, а подстилкой служили не только наломанные ветки и лапы елей, но и сухая трава, а сверху пара старых облезлых овечьих шкур, номер люкс со всеми удобствами.
И, подходя к шалашу, я услышал, как спорят мои други, Гостивит и Дален. Они были не только моими друзьями, но еще и соседями в селе. А между собой они были родичами, двоюродными братьями. И по внешности весьма схожи, широколицы и русоволосые, настоящие рязанские рожи. Только глаза у Гостивита были голубые, да и чуть выше он своего родича, а у Далена зеленые. Оба жилистые и крепкие ребята.
— Зря мы тебя послушали и в такую даль поперлись, — выговаривал Дален.
— Ну, я же слышал как Добродей рассказывал, что там были утки с выводком, не могли улететь, рано еще, может, просто не то озеро, — оправдывался Гостивит.
— Слышал он, разиня, а ложиться спать нам придётся голодными, лучше бы что другое измыслили, — бурчал Дален.
А вот четвертый из нашей компании помалкивал. Лан, сын коваля, который недавно приехал в наше село по просьбе моего отца. Здесь, в лагере, мне пришлось исполнять наказ отца и оказывать ему покровительство. Он чужак, как и его отец, приезжий, не пойми откуда, ни друзей, ни родичей поблизости нет.
Хотя поначалу Яромир отнесся к нему весьма прохладно, фактически первую пару недель Лан провел в одиночестве, не сильно с кем-то общаясь, но в обиду себя не давал и дрался отчаянно. Видом он своим отличался, как и его отец, прямой нос и весьма выразительная челюсть, а на волос весьма темен. Нет, у нас тоже есть черноволосые, но вот общий вид сразу показывал, что он не из здешних мест.
— Ой, кто о чем, а Дален о пожрать, привет всем, — приблизившись к шалашу, я поприветствовал друзей.
— О, Яромир явился! Где тебя носило? А то Иловай всем рассказывает, что ты домой убежал, он якобы видел, — просветил меня Дален.
— Гулял по лесу. Вот, держи, а то будешь весь вечер бурчать, — и протянул Далену сверток с рыбой.
— О, еда, — Дален развернул полученный сверток.
— Мне хоть хвостик оставьте, проглоты.
Прислонившись к дереву, я молча наблюдал, как парни с остервенением рвут зубами высушенную рыбу и жадно глотают.
— Яромир, — сзади раздался окрик.
Не поворачивая головы, я глянул назад. Иловай пришел, уже донесли. И не лень ему было с другого конца лагеря идти?
