Сначала всё шло гладко. Штурмующий отряд связался с нашим для координации действий. Мы отмечали цели, они их ликвидировали. Уже тогда из всего их отряда я выделила одну женщину, её называли Третья. Она... как бы это сказать... Она была очень энергичной. Буквально излучала энергию в окружающий мир. Её энергетика заражала и вдохновляла. За ней хотелось следовать, но она не была командиром того отряда.
В тот момент она меня очень впечатлила. До этого всё было легко, слишком уж легко. А затем их отряд проник в главное здание противника и там-то всё и случилось. Их окружили, отрезали путь к отступлению, и уничтожили. В один миг расстреляли целый отряд. Мы даже опомниться не успели, всё произошло настолько быстро. Нас отправили вслед за ними для доведения операции до конца, и мы воочию увидели ту страшную бойню, что там произошла.
Эта женщина, Третья, даже в момент смерти сохранила улыбку на лице. Она не боялась смерти, она лишь хотела сделать мир чуточку безопаснее. Но об этом я узнала позднее от своего командира. Как оказалось, судьба сыграла с Третьей злую шутку. Её муж погиб во время террористического нападения на торговый центр. Она осталась одна с только-только родившейся дочкой на руках. Женщина сильно горевала по мужу и пришла к единственному, по её мнению, правильному варианту — она записалась в добровольческую армию, а дочку оставила на попечительство своей младшей сестре. Она хотела защищать невинных людей от таких же тварей, которые убили её мужа.
В армии Третья и в самом деле смогла сделать многое. Она освобождала заложников, занималась разминированием взрывных устройств, проводила переговоры с террористами. После чего её и позвали в тот самый спецотряд, который мы должны были подстраховывать.
Это была поистине потрясающая женщина, которая принесла в этот мир много добра. Я восхищаюсь ею по сей день и стараюсь быть на неё похожей. — Феникс ненадолго задумалась о чём-то своём, а затем вновь заговорила: — Когда мы нашли её среди множества убитых противников, она сжимала в руке фотографию её семьи. Я до сих пор отчётливо помню то изображение. Ты повзрослела, Мишель, сильно повзрослела. Но твои глаза остались точь-в-точь как у твоей мамы. А вот нос папин, — с улыбкой добавила она.
Нужно ли говорить, как сильно поразили Мишель эти слова. Тётя мало что рассказывала ей об её родителях. Единственную выцветшую фотографию её семьи девушка бережно хранила в самом защищённом месте, доставая её лишь в те моменте, когда на душе было очень тяжело, а рядом никого не было. Настолько она была важна. И теперь, узнать какие-то подробности о своей матери было для Мишель подобно снежной лавине, прокатившейся по её внутреннему миру и вырвавшейся наружу в виде слёз.
