– Смотрите, а там как будто глаза жутких драконов, – прошептал сзади Карл, указывая на красные огоньки в ночном небе.
– Никакие это не драконы, а обыкновенные почтовые дроны, и вам это прекрасно известно, мой милый, – покачал головой Филипп Петрович. – Доставляют людям посылки с самыми банальными и вовсе не жуткими вещами – скажем, носки, или брюкву, а может, игрушку для собаки…
– Ага, резиновую курицу, – фыркнул Карл. – Ну неужели в вас нет ни грамма романтики, Филипп Петрович? Вы гляньте, гляньте! – Они подъезжали к каменной громадине, заслонившей собой горизонт. – Именно в таком замке и должны обитать драконы. Мистика, мрачное средневековье…
– Ну почему же мрачное? – рассудительно сказал Филипп Петрович. – В каждом окошке горит лампа, замок сияет, и я уже не говорю про разноцветную подсветку рва…
Как и любая уважающая себя крепость, Выборгский замок со всех сторон был окружен водой. Сотни огней отражались между осколками льдин, курсирующих по неспокойному апрельскому заливу. Электричество здесь явно не экономили. Впрочем, «Всемогущий» мог это себе позволить. Во-первых, потому, что бюджет телеканала был сопоставим с государственным; а во-вторых, потому, что толстые стены крепости по всему периметру венчались современными солнечными батареями. Да, много воды утекло с тринадцатого века, когда шведы построили тут этот форт.
Колеса зашуршали по древним булыжникам Замкового моста. Машинка подъехала к тяжелым дубовым воротам, украшенным всё теми же облачками «Всемогущего». Створки мягко щелкнули и автоматически распахнулись.
– Призрачные стражники пустили нас в самое сердце крепости! – с пафосом провозгласил Карл, радуясь происходящему как ребенок.
– Не призрачные стражники, а простейшие датчики, – утомленно поправил Филипп Петрович.
– Да? А вон там разве не тень отца Гамлета?
– Позволю с вами не согласиться, сударь. Насколько мне известно, у господина Левинсона нет детей, и уж совершенно точно он не назвал бы своего ребенка Гамлетом. Это не в его стиле, – усмехнулся Филипп Петрович в усы.
Во внутреннем дворе их встречал креативный директор «Всемогущего» собственной персоной.
И правда, папа датского принца восьмого века навряд ли стал бы носить на территории своего замка деловой костюм из тонкого кашемира, да к тому еще комбинировать его с баскетбольными кроссовками и русской косовороткой. Зато эти цепкие темные глаза вполне могли бы принадлежать Петруччо, предприимчивому веронцу из другой пьесы Шекспира.
