Орёл легонько встрепенул крылья, но всё так же продолжал наблюдать.
Один из мужчин приблизился к девушке и мигом прильнул к ней, прижав её к стене и не давая возможности выбраться. Она пыталась его оттолкнуть, чувствуя исходящую от него грубую, животную похоть. Поняв, что силой своей она его не возьмёт, врезала ему коленом меж ног. Мужчина взвыл, и Женя невольно сморщился, увидев мощный удар по самому сокровенному, но тут же его глаза зацепились за ладони ещё одного силуэта, крепко державшего мечущуюся женщину. Она кричала и просила о помощи, пока рот её не прикрыли рукой. Её крики оставались неуслышанными; лишь один мальчишка нервно глядел на пляску силуэтов. Их тени сливались друг с другом на выложенных камнях, и призрачный свет луны вливался в тёмный переулок, создавая армию мёртвых фантомов, прятавшихся в каждом тёмном уголке. Женя почувствовал слабый страх, крадущийся к его сердцу рысьей походкой, и тут же возненавидел себя за этот страх. Отогнал его и глубоко закопал, но всё равно ясно слышал истерические крики из-под утрамбованной земли, требовавшие, чтобы он вызвал полицию и ни в коем случае не всовывался сам, а лучше вообще унёс бы отсюда ноги, пока эти трое парней его не заметили. Женя хоть и был плох в математике, но всё же понимал, что сейчас разница между единицей и тройкой была очень существенной.
Он мечтал о подвиге. О подвиге великом, который запомнят, и запомнят на века. Избивая руки в кровь и оставляя на груше крупные бордовые пятна, он видел, как забегает в горящее здание за кричащим ребёнком, пока его мать в панике просила пожарных спасти её малыша. Видел себя в одном из отделений банка, обезоруживающим грабителя и спасающим жизни невинных людей. Просыпаясь в пять утра и бегая по спящему городу, он ясно представлял, как ныряет в мутную озёрную воду и плывёт к тонущей женщине, после чего подхватывает и вскоре выносит на берег – еле живую и спасённую. Женя ни с кем этим не делился, потому что знал, что многие, если не все, посчитают это бредом юного мальчишки, полным детской глупости и невероятно раздутого эго, которое нужно подкормить доказательством своей стоимости с помощью этих самых «подвигов».
Но он всё равно жаждал подвига. Считал и искренне верил в то, что был рождён не просто для обычного существования. Он был рождён не для того, чтобы ползать среди сотен подобных ему червей, а для того, чтобы летать, расправив свои мощные крылья подобно орлу. Он ждал испытаний и был готов принять их, ведь знал, что крылья перед полётом в небеса не могут не иметь ни одного шрама. Он жаждал совершить подвиг и ждал, когда жизнь предоставит ему такую возможность.
