Который теперь пополнил коллекцию брошенных машин-призраков.
Ни один из них не проронил ни слова, пока шёл к лестнице. Хоть лифт и работал, они предпочли подняться именно по ней, договорившись меж собой одними только глазами. Струна доверия между ними, что так хорошо образовалась прошлым вечером за барной стойкой, теперь сильно натянулась и грозилась порваться, если её не ослабить. И происходящее с миром лишь всё больше и больше растягивало её. Влад уже начал жалеть о своём вопросе, но тут Егор, будто прочитав его мысли, сказал:
– Ты хотел знать, всё ли со мной в порядке. Это проявление заботы и доброты, но я просто… – Он не смог объяснить и лишь беспомощно сжимал ладони в кулаки, пытаясь поймать нужные слова. – Короче, я не знаю. Я немного на взводе из-за всей этой херни и могу сорваться с любой мелочи. Тут такое! Попробуй оставаться спокойным!
– Понимаю.
– Если вы, – он мигом поправился, – то есть, ты хотел знать, цел я или что-то в этом роде, то тогда да – со мной всё в порядке. Но мне кажется… мне кажется, лучше бы я умер.
Они шли по лестнице, но после последних слов Егора Влад резко остановился, притормозив и его.
– Не говори так. – Он серьёзно смотрел в блестящие от готовых сорваться слёз глаза, радужка которых отдавала цветом ясного моря. – Не смей говорить так, Егор. Ты остался в живых и только хотя бы поэтому…
– Вот именно! Зачем я остался в живых?! На хрена меня заставили смотреть на всё это и участвовать в этом дерьме?!
Он облокотился о перила и поставил на них локти, опустив голову вниз. Чувствовалось, что ему еле удаётся контролировать свои эмоции. Его тело начало слабо трясти. Что-то внутри Егора жаждало вырваться наружу и расшатывало внешнюю оболочку, поэтому сам он всеми силами сдерживал это нечто, не позволяя ему завладеть собой.
– Я… – он тяжело выдохнул и собрался с мыслями. – Я боюсь. Ужасно боюсь. Когда мы с Викой встретились, она тут же обняла меня и зарыдала. Я думал, она упадёт в обморок или потеряет сознание. Знаешь, я никогда в своей жизни не видел человека, так сильного нуждающегося в чьей-то помощи. Она рыдала мне в шею и сжимала в объятьях, но я тоже хотел рыдать. – Егор полностью повернулся к Владу, чувствуя, как текут по горячим щекам слёзы. – Я хотел свернуться клубочком и спрятаться где-нибудь далеко, где меня никто не найдёт. Но она так прижималась ко мне… И вот именно тогда я понял, что должен сдерживаться. Не показывать при ней свою слабость и свои страхи, иначе это пошатнёт её уверенность. Я понял, что для неё в этом мире не осталось ни одной надёжной опоры, кроме меня. А если и я дам трещину, то она вовсе потеряет веру.
