Заехав во двор, Влад увидел силуэт высокого мужчины, стоящего в гордом одиночестве на краю крыльца. Силуэт поднял руку и дружелюбно помахал. Это был Егор. Сомнений в этом быть не могло, и скользнувшие по голубым глазам лучи лишь подтвердили это. Не прошло и суток, как они вместе покинули бар, держась друг за друга и смеясь во весь голос, но Владу показалось, что проползла целая вечность. Сегодняшний день стал самым длинным в его жизни, и именно поэтому он так радовался рубиновым оттенкам заката высоко в небе.
Шмель начал замедляться и вскоре полностью остановился у подножья широкой каменной лестницы.
– Здравствуйте.
Влад слез с велосипеда и поставил его на подножку, после чего пожал протянутую ему руку.
– Привет, Егор. Мы вроде как уже перешли на «ты».
Невидимая ниточка потянула вверх уголки губ молодого юноши, хоть и удалось ей это сделать с большим трудом.
– Да, я помню, но тогда я был слегка пьян и вообще мог назвать вас своей любовницей. – Он секунду помолчал и добавил. – Но хорошо, ладно, перейдём на «ты» – так будет правильно. – Егор внимательно всматривался в лицо Влада, не скрывая искреннего интереса. – А где борода? Унесло ветром?
Влад засмеялся, по-настоящему радуясь, что даже при таких обстоятельствах Егор ещё не разучился шутить. Улыбаясь, он проговорил:
– Нет, для неё потребовался бы ураган. Никогда не думал, что будет так хорошо без бороды.
– Ты как будто… помолодел, что ли? Ни разу не видел тебя без бороды.
– Ага, хоть на человека стал похож.
Они стояли во дворе больницы, где размещалась пара-тройка служебных машин, и не было ни одного даже мёртвого человека. Прохладный ветер лишь скромно заглядывал на парковочную площадку, играя с брошенным людьми мусором. Окутавшая город тревога, что заполнила головы многих жителей после «сияющих фонариков», ощущалась сейчас как нельзя чётко и давила своей тяжестью на плечи тех, кто остался в живых после роковой ночи. Она витала в воздухе подобно острым духам, прожигающим лёгкие безумной насыщенностью. Чувствовалась на коже и не ослабляла хватку с нервных клеток. Тревога стала первым проводником нового мира в старый; первым предвестником грядущего Апокалипсиса и верным спутником подступающей смерти, что лишь немногих обошла стороной.
Влад вновь посмотрел Егору в глаза, и тот снова удивился, каким же молодым выглядит лицо его учителя. Это было лицо двадцатилетнего студента, и только опыт в глазах да еле видимые сеточки морщин у самых их краешков говорили о том, что этому мужчине уже более тридцати лет. И всё же… он выглядел невероятно молодо.
