– Что ты наделала?! – Кричала я прямо ей в лицо, будто бы она правда была виновата. Мой обычный голос постепенно возвращался. – Куда ты меня отправила?! Что ты наделала?!
На крики прибежал мальчик-программист, но Анна подняла руку, призывая к спокойствию. Я не привыкла злиться, поэтому от такого всплеска эмоций быстро устала.
Вторая стадия моей истерики – я вцепилась в воротник ещё сильнее и заплакала у Анны на груди. Она приобняла меня и погладила по волосам. Я рыдала навзрыд и не могла остановиться. Всё же, сквозь слезы, я хотела донести ей своё негодование:
– Это была я. Тогда. Это была я. Я убила его, когда ехала. Я не затормозила! Я знала, что я маленькая отбегу в сторону и повернула руль, чтобы убить его! Я знала это, но всё равно сделала это!
– Не плачь. – Приговаривала Анна, поглаживая меня. – Всё будет хорошо.
– Я вернулась, чтобы спасти его, а в итоге убила. Это была я! Все эти годы я жила с лютой ненавистью, но, получается, я ненавидела себя?
Я хотела в бессилии сползти вниз прямо по Анне, но она мне не дала – подхватила меня под руки и усадила на стул.
– Так должно было произойти. – Уверила она спокойным голосом. И как она может быть такой спокойной? Ну конечно! Это же ведь не она задавила собственного брата!
Почему я отвлеклась? Почему проехала нужный поворот? Почему не узнала автобус? Почему не убила саму себя? Вдруг, меня как осенило:
– Я вернусь!
– Что? – Анна, кажется, не поверила моим словам.
– Я вернусь ещё раз! На этот раз всё получится!
Уверенная в правильности своих слов я даже вскочила со стула. Пульт был при мне.
– Нельзя! – Безапелляционно заявила Анна. – Забыла самое первое правило? Лишь один шанс!
– Но как же! – Снова взревела я. – У меня не получилось! У меня не получилось, а ты обещала, что поможешь мне вернуть брата!
Я нажала на кнопку пульта, но ничего не произошло. В истерике я продолжала беспорядочно нажимать на кнопки. Ох, если бы я видела, как Анна кивнула другому Агенту и тот, видимо, просто-напросто заблокировал мой пульт. А иначе, даже не знаю, куда бы я отправила себя с такой комбинацией. Моя истерика становилась всё сильней и тем сильнее я жала на несчастные, ни в чём неповинные кнопки.
Наконец, отчаявшись и поняв всю безысходность своей ситуации, я снова осела на стул, подперла голову ладонями и проплакала ещё несколько минут.
Третья стадия истерики – безразличие. Я сидела на стуле. Анна присела рядом. Комната снова опустела. Она смотрела на меня, а я – сквозь неё.
