“Номер два”, как обычно, помогла ему. Не стал пить Эльвирину таблетку. Пусть совесть поможет придумать что-нибудь.
После обеда Макс встретился с Виолеттой в парке. Они катались на каруселях — Виолетта визжала, как девчонка, и смотрела на своего кавалера влюбленными глазами. А он смотрел на нее, но не видел ни свою женщину, ни заместителя директора завода, ни денежный мешок, откуда он легко мог бы достать спортивную машину. Он другое видел… То, что помогло бы ему войти в новую роль.
Позже в отеле, секс почему-то не получился. У Макса не получилось. Удивленная Виолетта с кровати смотрела на своего возлюбленного, что сидел ниже ее, на полу, и видела детский взгляд прекрасных синих глаз. Смущаясь и заикаясь, обладатель детских глаз начал говорить, сбиваясь на детские “ну, это…” и “это самое…”.
Он много думал над ее словами. Ну, это…такая ответственность. За нее, за ее чувства… Он не может. Виолетта, конечно, замечательная, он тоже ее очень любит. Но он… это самое… пусть она его, пожалуйста, простит… любит, как маму.
Виолетта замечательно выглядит. Как девочка. Ну, вот, он сразу даже не понял, когда только познакомились, сколько ей лет, думал, тридцать… Но… это самое… внутри она, ведь, взрослый человек. Как его мама…. Умный, опытный, рациональный… Как его мама… Он, конечно, сначала не думал про это — она такая красавица, не такая, какой была его мама в таком возрасте, поэтому и секс у них был такой классный, с огоньком… А тут это… ну, когда до ответственного решения дошло, то подумал… Он ей не пара. Он бестолковый, молодой жиголо и альфонс, который вытягивает деньги у такой прекрасной женщины… Вот, часы может отдать, если надо… Ладно, оставит, спасибо!…Он же мужчина, а что может предложить директору завода — только секс? … Секс был классный, как может сравниться опытная женщина с какой-то малолеткой! Но только секс, ведь дело такое — интерес в новизне… И он Виолетте надоест. Особенно теперь, когда, подумав над тем, какая она замечательная, он видит в ней свою замечательную маму… Виолетта ведь знает, что он сирота… Им надо расстаться, так неправильно — он не может физически быть близок с тем, кого боготворит, как мать…
Макс взял в руки голую ногу Виолетты. Он делал своей маме педикюр и массаж, когда мама болела, вспоминал сейчас это. И сейчас держал ногу Виолетты необыкновенно нежно, очень почтительно, но не капельки не эротично.
И Виолетта видела перед собой не очередного молодого любовника чуть за двадцать, в которого она влюбилась настолько, что съехала от мужа, а невинного, синеглазого, светлокудрого, румяного младенца — именно так изображали классические мастера подобную композицию: ангел стоят на коленях перед своей мадонной…
