…В общем, не скоро нашел время рыбаку позвонить. А теперь телефон не отвечал. Макс звонил и звонил — без толку. Пристал к Эльвире. Она долго упиралась — телефоны заказчиков не раздает кому попало, но потом сдалась.
— Максик, ты снова слишком вовлекаешься, — пожурила Эльвира его, — это напрасная трата твоего эмоционального ресурса, нельзя так работать с людьми — быстро выгоришь, — но продиктовала номер той сестры.
Сестра рассказала, что рыбак сейчас в хосписе, при смерти, вопрос дней. Она приехала, чтобы его провести. Да, Макс может прийти. Наверное, не против, но ему тяжело говорить…
— Привет, — сказал рыбаку, пожал руку. Тот сжал пальцы как мог, — ну, это… простите, что не приходил, так на работе завертелся…
— Хорошо, что работа есть, — сказал слабым голосом рыбак, — Рыбачишь?
— Да холод ведь собачий… И, это самое… И сам я не хочу, с вами хочу рыбачить, — Максик вдруг стал маленьким мальчиком, вцепившимся в руку.
— Ну-ну, малыш, — сказал умирающий человек взрослому, малознакомому мужчине, — Я бы рад, но тут такие дела, сам понимаешь… Поймаешь еще большую рыбу. Найдешь большую любовь…Ты же везунчик.
Медсестра добавила еще лекарства и больной заснул. Макс отправил сестру отдохнуть, раз уж он пришел, а то вид у нее был не очень. Сидел в кресле, думал себе, думал… Как ему бы хотелось вот такого папу. Чтобы рыбу ловить, мяч кидать и «ну-ну, малыш» говорил. И Макс вообразил себе, что этот рыбак — его папа, Макс ведь актер и мог вжиться в роль персонажа полностью, и на этот раз он был режиссером сам для себя.
— Максик, — позвал его рыбак. Он помнит имя своего случайного приятеля по рыбной ловле.
— Я тут, — Макс сел на кровать.
— Мне, Максик, всегда хотелось такого сыночка как ты. Чтобы после меня осталось что-то на земле… А ничего нет.
— А можно я буду вашим сыночком? — семилетний Максик вцепился в руку, — ну, если никого нет, можно мне быть? — Макс ныл так, как когда маленькое дитя просит купить что-то дорогое. Самое дорогое.
— Хорошо, — ответил рыбак. И умер.
Ну, это… Суета началась. Макс медсестру вызвал, доктор пришел, сестра несчастная прибрела — вот только она на минутку отлучилась… Макс, со стеклянными глазами и окаменевшим лицом, сидел с сестрой, пока муж той не приехал.
— А вы кто? — спросил муж сестры.
— Я никто, — ответил Макс и ушел. Ну, не скажет же он этим людям, что хочет сказать.
Шел по улицам, ноги сами свернули на улицу, где жила Эльвира. Макс всего раза три был у нее дома, она категорически запрещала являться без приглашения.
