…Все соседки смотрели, как по улице шел молодой бог, никто теперь не смог бы осудить Виолетту, каждая мечтала о таком. Модные джинсы красиво сидели на тренированном теле, дизайнерский свитерок элегантно облегал атлетический торс. Лучи закатного солнца запутались в золотистых кудрях, на солнце сверкали золотые часы и цепочка, в дорогих солнечных очках известного бренда отражались облака… Конечно, в спортивной машине Макс выглядел бы еще круче, но нельзя же от жизни получить все…
* * *
…Много лет Макс повсюду возил с собой эти золотые часы, гравированные “с любовью от Виолетты”, не смотря, что некоторые считали неразумным хранить такую приметную вещь. Много раз Макса спрашивали, кто такая эта Виолетта — каждый раз он врал что-то новое, никто ведь не поймет, что “виолетта” — просто символ того, что можно остаться хорошим, совершая нехорошие вещи… И всегда Макс возвращался за этими часами, если их снимали с его руки…
— …Ну, вот, скажите, пожалуйста, почему мы должны возвращаться за этими дурацкими часами!
— Ну, это… Они важны для меня. Ну, талисман, типа…
— Ладно, возвращаемся за вашими идиотскими часами… А что, Максик, вы думали, я один пойду? Ваша виолетта, вы и отдувайтесь…
МАЛОЛЕТКА
— Ее мамаша беспокоится, — рассказывала Эльвира про новое дело и новую клиентку, — Пришла ко мне по старинке погадать — карты раскинуть. Люблю такое, а то совсем уже от корней оторвалась, квалификацию боюсь потерять… Вот и согласилась, хотя и платит эта мамаша скромно — ну, кто сейчас за карты много платит…
Дочке заказчицы шестнадцать лет. Спятила от несчастной любви. Паренек на пару лет старше. Сделал ей ребенка и сбежал в другой город — ответственности никакой, тоже несовершеннолетний был на тот момент, ребенком считается… Это же надо — мозги еще не выросли, а место, чтобы детей делать, очень даже работает — такой недостаток человеческого организма… Так, вот, эта девица очень расстроилась, аборт сделала, матери ничего не сказала. Мать тоже дура — как могла недосмотреть… Потом эта девица вены себе вскрыла и с моста хотела сигануть — еле сняли…
— Так ей в дурку надо, а не к нам, — сказал Макс. Вот не любит он, когда корыстолюбивая Эльвира берется за такие дела, с которыми возни больше, чем прибыли. А он, ведущий актер ее “театра”, отдувайся за ее жадность…
— В психбольнице она уже была. Ее там подлечили, с моста больше не прыгает. Но грустная все время, учиться не хочет. На мальчиков не смотрит совсем, мотивации расти нет, жизненной энергии тоже. Как же это жить и ни к чему не стремиться!
