–Леночке было всего 7 лет, представляете, какой это был бы для нее удар?
Потом шантажистка пропала года на три, и Фарида Ринатовна думала, что насовсем.
–Вдруг она снова явилась, при Саше, и опять за свое. А он спокойно так спрашивает, какие у Вас, гражданка, есть доказательства. Тут она сдуру трудовую книжку достала, что в Доме малютки работала. Он посмотрел, усмехнулся и говорит: «Убирайтесь-ка, гражданка Титкова Дарья Борисовна, милиция Вас теперь сама найдет. Тайну удочерения раскрывать – такая статья есть, не слыхали?» А потом все же сорвался и крикнул: «Вон!» – а лицо стало такое страшное, черное. Дашку – как ветром сдуло, а Сашу «скорая» с первым инфарктом увезла. Уже и Саши 12 лет как нет, и Лена – взрослая, скоро бабушкой станет, а мне в кошмарах все эта Дашка является…
Старушка совершенно успокоилась на счет Марины и теперь чувствовала себя виноватой.
–Простите, что я на Вас накричала! Может, чаю выпьете? – Марина отрицательно покачала головой. – Я правильно поняла, Сушкова Лена не погибла? – Марина пожала плечами. – Ах, точно не известно… Ну, да, все равно, надо искать. Я, может, что вспомню про Шабалиху, прямо не знаю, чем Вам и помочь. Хорошие были люди, Саша и Галя Сушковы. Саша – видный мужчина, высокий, плечистый, немного сдержанный. А Галя – просто красавица, кареглазая, волосы роскошные, свои локоны до плеч, завивать не надо. А какая веселая, как пела! Сама сиротой была, но никогда не унывала, не жаловалась. В одном платьишке весь институт проходила и сюда приехала. Вместе мы ездили ей первый костюм покупать. Как бы мне хотелось, чтобы вы Лену разыскали, рассказали, кто её родители.
Из Марины словно вынули запал. «Полный облом!» – с горечью подумала она, но одна маленькая мыслишка заставила её встрепенуться.
– Фарида Ринатовна, я бы хотела взглянуть, как выглядит свидетельство о рождении усыновленного ребенка. Если, конечно, это Вас не затруднит.
–Нет, нисколько, – она очень быстро принесла документ. – Вот, смотрите, ничем не отличается.
Марина взглянула и убедилась, что ни исправлений, ни подчисток в нем нет и в помине. «Почерк совсем другой, такую букву «К» из «С» не сделать. И все остальные исправления – тоже». Она вернула бумагу старушке, которая тем временем честно пыталась что-то выудить из глубин памяти.
–Знаете, мы с Сашей почти семь лет в Шабалихе прожили. Люди там были удивительно хорошие: добрые, работящие, честные. Никто никогда двери не запирал. Если надолго уходили, палочку вставляли. Никто ни с кем не скандалил. Самые ужасные хулиганы, знаете, что вытворяли? Цветы для девушек в чужом палисаднике рвали. Вы мне скажите, кого еще не проверили? (Марина наизусть выдала список в алфавитном порядке.) Вспомнила! Вот кто точно не мог взять чужого ребенка – это Пафнутий Половков. Такой жадный был, злой. Соседку прямо изводил, что её куры приходят в нему во двор еду клевать. Однажды взял, поймал соседскую курицу – и у живой все перья выщипал. Еще и похвастаться успел, как он отомстил за потраву. Живодер настоящий! А вечером куры – на насест, и ощипанная курица к нему в стайку пришла. Перепутал, значит. Как все над ним смеялись!
