С Рудых они не дружили, те жили далеко, за водокачкой, да и что им за компания – скотник и доярка? Но после пожара принесли какие-то вещи, целый узел, хоть и у самих лишнего не было. А дружили еще с ветеринаром дядей Сашей, он через дорогу рядом с клубом жил. Его жена, такая красивая татарочка с косами на голове, была завклубом и привлекла Галину Игнатовну в самодеятельность, она была запевалой в хоре. Тогда все праздники отмечали в клубе: сначала – собрание, доклад директора, награждение передовиков, потом – концерт самодеятельности, а вечером – танцы под баян. Дядя Саша и его жена по очереди играли. Хорошие люди были, всегда в праздник соседских ребятишек карамельками угощали. А своих детей у них не было. Они потом переехали в самый Новосибирск. Повезло дяде Саше: через родственников на ипподром устроился, – а то из деревни только в армию можно было уехать, да вот еще, как Сушковы. Рая хорошо запомнила арест Сушковых, хотя взрослые старались не вспоминать об этом.
– Когда узнали, что Леночка пропала, мать плакала, отец был очень бледный, а бабушка – самая спокойная. Стояла, выпрямившись, такая статная, в длинном пальто, на седых волосах шляпка старенькая, сверху – платок. И молча губами шевелила, молилась, наверное. Весь народ собрали и повели в лес. Искали допоздна, даже с фонарями, и на второй день – тоже. Солдат было мало, своего начальства – тоже, кто-нибудь мог найти и спрятать девочку. Да только потом была проверка всех детей, тут-то как быть? И почему вы думаете, что она жива?
«Потому, что существует крест», – подумала Марина, но ответила иначе:
– Скорее, надеемся.
Она преувеличенно благодарила Раису Никитичну, спросила разрешения опубликовать её рассказ. Измученная болезнью женщина слабо улыбнулась.
* * *
Только выходя из машины у красивого нестандартной постройки дома, Марина спохватилась:
– А какие, собственно, у Вас здесь родственники и чем они занимаются?
– У меня здесь бабушка, Татьяна Аркадьевна, и дядя, мамин брат. Бабушка сейчас на пенсии, а всю жизнь проработала в школе.
– Мне думается, что дом великоват для учительницы.
– Да, верно. Мой дедушка был директором этого совхоза, этого образцового хозяйства, – он сделал широкий жест рукой, приглашая полюбоваться, – и все, что вы здесь видите, – плоды его труда.
Татьяна Аркадьевна оказалась очень бодрой моложавой старушкой, в меру полной, аккуратно одетой и причесанной. Она сначала накормила гостей сытным обедом (Марина еле справилась с салатом и тарелкой борща, а от второго отказалась) и только после чая разрешила перейти к делу, ради которого они приехали. Журнал «Кредо» она читала в гостях у дочери. В счастливое спасение девочки она не верила, но готова была помочь поискам. Она достала целую стопку альбомов, нацепила очки, делающие её похожей на сову, и принялась за обстоятельный рассказ. Сама она не была свидетелем ареста. Ложниковы приехали в Шабалиху летом 1954 года, когда дед Евгения получил должность директора совхоза.
