В ноябрьские дни 1836 года поэт встречался со многими людьми и разговор при этом неизменно заходил об анонимных письмах и поведении Геккерена. И столь же неизменно Пушкин заявлял, что причина всем событиям голландский посол. Таким образом, Пушкин был абсолютно уверен, что Геккерен являлся не только автором дипломов, но и организатором и вдохновителем темного заговора. Мы - потомки, ученики и охранители наследия и чести русского гения, должны вслед за Пушкиным обвинять в убийстве поэта только Геккерена и не сваливать вину на кого бы то ни было. Иначе это будет ещё одна подлость, иначе мы станем в одну компанию с Геккереном и его шайкой.
А вот показания Николая I. Император отказал голландскому посланнику в обычной в таких случаях провальной аудиенции, когда Геккерен благодаря своему дипломатическому иммунитету, выполнив свою миссию, благополучно уезжал из России. "Порицание поведения Геккерена справедливо и заслуженно, писал государь своему брату Михаилу Павловичу, - он точно вёл себя как гнусная каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствие Пушкина, уговаривал его жену отдаться Дантесу". Таковым же было мнение военного суда, судившего Дантеса и определившего, что "министр барон Геккерен, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным связям со своим сыном. Сверх того, он поселял в публике дурное о Пушкине и его жене мнение на счет их поведения".
Современники, друзья поэта, когда-либо писавшие о его смерти, как на виновника всех кровавых событии единодушно указывали на голландского посла.
Жуковский: "Первый поэт России сделался жертвой иноземного разврата".
П.А. Вяземский: "Как только были получены эти анонимные письма, Пушкин заподозрил в их сочинении старого Геккерена, и умер с этой уверенностью. Мы так и не узнали, на чём было основано это предположение... Только неожиданный случай дал ему впоследствии некоторую долю вероятности..."
П.А. Вяземский и А. И. Тургенев в первые же дни после дуэли пришли к убеждению, что Пушкин пал жертвой тонкой и сложной интриги, что его "погубили", что за спиной Дантеса стояли силы, враждебные поэту, что обстоятельства, толкавшие его к гибели, он предотвратить не мог. Вяземский писал про "адские козни" и "адские сети', о том, что Пушкин попал в гнусную западню, о развратнейших и коварнейших покушениях двух людей на "супружеское счастье и согласие Пушкиных". В глазах Тургенева Геккерен и Дантес с каждым днём становились "мерзавцами более и более" по мере того, как раскрывалась "гнусность поступков" Геккерена.
