В своей борьбе против крестьянского движения власти неоднократно сталкивались с проявлением солидарности государственных и помещичьих крестьян. Государственные крестьяне одного из селений Петровского уезда пытались «внушить соседним с ними помещичьим крестьянам, что так как они скоро будут свободными, то могут освободить себя от излишнего повиновения своим помещикам и не платить оброка»[97]. Вызываемые в качестве понятых для помощи в усмирении волновавшихся помещичьих крестьян государственные крестьяне иногда не только не оказывали властям содействия в этом, но прямо высказывали сочувствие помещичьим крестьянам и не допускали наказания их. На подобные «буйственные поступки» государственных крестьян во время одного из волнений в Тамбовской губернии жаловалось, например, III отделение в своем отчете 1859 г.[98]
В крестьянских выступлениях подчас заметную роль играли отпускные солдаты, которые, как люди бывалые, во время выступлений становились во главе своих односельчан. В деревню, несомненно, уже проникали влияния, шедшие со стороны городской разночинной среды. «…Учителя (ученый люд) и приказные (чиновнический класс) с жаром защищают эмансипацию», – жаловался один нижегородский помещик. «Сей достопочтеннейшей публике, – писал он, – охотно верят мелочные лавочники, цирюльники, мастеровые, дворовые люди, собираясь на чайные и пуншевые беседы в трактирах и белых харчевнях, рассуждая там о благе нашей матушки России. Их подслушивают извозчики, городские и загородные ямщики, ездящие по большим дорогам, и сеют эти плевелы всюду»[99]. Через крепостных, живших при господах в губернских центрах, крестьяне так или иначе вступали в соприкосновение с городскими демократическими элементами, со «знающими» людьми. «…Народ теперь уж больно чуток стал: за десять верст ухом слышит!» – в этих словах одного наблюдательного крестьянина хорошо выразилось то напряженное состояние, в котором находились массы[100].
Волнения, происходившие в каком-либо поместье, привлекали живой интерес окрестного населения. Во время неповиновения крестьян в имении помещицы Беккер, в Павлоградском уезде Екатеринославской губернии, 20 тыс. окрестных жителей «поддерживали дух непокорности в означенном имении и нетерпеливо ожидали развязки происшествия»[101].
Выдающееся место в истории крестьянского движения последних предреформенных лет занимает так называемое трезвенное движение, порожденное непосредственно «дикими отношениями откупа к народу», по меткой оценке Н.А. Добролюбова
